 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
И это разрушение нашей способности измерять и считать, совершалось именно в те
годы, когда целое племя хладнокровных и цепких учетчиков и на нашей земле, и за ее
рубежами, щелкало костяшками на счетах, оценивая и распределяя наши богатства, наши
пенсии и доходы, “оптимальную” численность наших жизней. С приходом Горбачева на
Кремлевской стене как будто проступило, а потом светилось все ярче –
Мене
, текел
,
фарес . Исчислено , взвешено , разделено …
Народ надеялся, что наша многомиллионная интеллигенция, поднаторевшая в высшей
математике, не даст этим весовщикам обмануть нас, разоблачит их двойную бухгалтерию,
даст нам верные гири, чтобы подавить назревающий хаос надежным числом. Этого не
случилось, в применении меры наша интеллигенция оказалась несостоятельна, она как будто
забыла все, чему ее учили в школе.
Овладение числом и мерой – одно из важнейших завоеваний человека. Умение
мысленно оперировать с числами и величинами – исключительно важное интеллектуальное
умение, которое осваивается с трудом и развивается на протяжении жизни человека. Подъем
во время перестройки аутистического сознания и “приступ гипостазирования” в мышлении
интеллигенции привел к необычной интеллектуальной патологии – утрате расчетливости .
Произошла архаизация сознания слоя образованных людей – утрата ими того “духа
расчетливости” (calculating spirit ), который, по выражению М.Вебера, был важным
признаком современного общества, отличающим его от общества традиционного.
Как общество дореволюционной России, так и советское общество относились к
сложной категории традиционных обществ в состоянии непрерывной и быстрой
модернизации – без слома своих культурных оснований. В таких обществах прослойка
европейски образованных людей (“интеллигенция”) является жизненно важным элементом
как один из главных носителей импульса к модернизации. Понятно, что откат назад в
“технологии мышления” большой части интеллигенции чреват тяжелым культурным
кризисом.
Это и произошло в СССР. Явление это, на мой взгляд, затронуло все отряды
интеллигенции, похвастаться особой устойчивостью некому. Утрата меры наблюдалась в
мышлении и левых, и правых, и западников, и патриотов. Когда соберешь воедино все
претензии разных групп интеллигенции к советскому строю и сравнишь с тем, что народ
утратил при его ликвидации, потрясает именно эта утрата меры – сожгли дом, потому что
форточка плохо открывалась и шкафчик был неудобно устроен.
В этом подрыве одного из важнейших инструментов рационального мышления особую
роль сыграли те сообщества интеллигенции, которые интенсивно использовали числа и меру
для подтверждения своих идеологически нагруженных тезисов – прежде всего, экономисты
и социологи. Конечно, важную подготовительную работу произвела и та часть
интеллигенции, которая в своей идеологической работе применяла числа в качестве
художественных образов.
Но все же экономические выкладки с применением числа и меры оказывали на
общественное сознание наибольшее воздействие. Это происходило и потому, что они
прилагались непрерывно к очень широкому спектру житейских ситуаций, и потому, что
выглядели гораздо более нейтральными, чем цифры историков и социологов и не
мобилизовали психологическую защиту человека. Интенсивное идеологическое
использование числа повлияло и на самих экономистов – они в большой мере уверовали в
свои собственные мифы и утратили способность измерять и взвешивать явления.
Важнейшее свойство расчетливости, даваемое образованием и опытом – способность
быстро прикинуть в уме порядок величин и сделать “усилительный анализ”, то есть
прикинуть, в какую сторону ты при этом ошибаешься. Когда расчетливость подорвана,
сознание людей не отвергает самых абсурдных количественных утверждений, они действуют
на него магически. Человек теряет чутье на ложные количественные данные.
Есть целый ряд общих, почти незаметных приемов разрушения меры, дискредитации
числа или вообще количественных аргументов. Первый из таких приемов – манипуляция с
