Заменять такие оценки подсчетом выгод от внедрения той или иной технологии
(которую к тому же в нынешних условиях чаще бывает выгоднее импортировать) это
уводить внимание от главного. Трудность перехода к иным критериям заключается в том,
что полезность исследований, направленных на предотвращение ущерба, в принципе не
только не определяется, но даже и не осознается именно тогда, когда данная функция
выполняется наукой эффективно. Пока нет пожара, содержание пожарной команды многие
склонны были бы рассматривать как ненужную роскошь если бы не коллективная память.
Наука, которая имеет дело с изменяющейся структурой рисков и опасностей, опереться на
такую коллективную память не может.
В значительной (возможно, большей) части усилий научной системы России
вследствие кризиса требуется изменение приоритетов и даже типа деятельности . В 30-е
годы в СССР сложилась и до конца 80-х годов существовала жесткая общественная система
с высокой стабильностью и предсказуемостью основных параметров жизнеустройства. В
соответствии с этой ее характеристикой сформировались критерии выбора приоритетов в
науке и способ составления научных и научно-технических программ и проектов.
Однако уже целое десятилетие Россия живет и одно-два десятилетия наверняка будет
жить в совершенно иной ситуации в процессе череды сломов и быстрых изменений
основных систем жизнеустройства. Очень вероятно, что нашему обществу придется пройти
и через настоящую катастрофу. Возникает насущная потребность срочного получения от
науки ответа на множество возникающих неожиданных новых, а порой беспрецедентных
вопросов. Интуитивным знанием для выбора лучших или хороших решений проблем,
встающих перед Россией, общество не располагает как в силу их принципиальной новизны,
так и из-за утраты необходимой части исторической памяти в ходе индустриализации и
урбанизации, а затем и кампании по целенаправленному разрушению коллективной памяти в
политических целях («перестройка»).
В науке различается два разных взгляда на мир: есть наука бытия такой тип видения
мира и постановки научных проблем, при котором внимание сосредотачивается на
стабильных процессах и отношениях, и есть наука становления , когда главным объектом
исследования становятся именно нестабильность, переходы порядок-хаос , перестройка
систем, кризис старого и зарождение нового.
Оба эти типа научного знания и научной деятельности необходимы и дополняют друг
друга. Однако в различные периоды существования общества приоритеты меняются, в
совокупности ведущихся научных работ доминирует тот или иной подход. Сейчас Россия
переживает такой этап, когда должны быстро создаваться и поддерживаться
исследовательские группы, лаборатории и даже центры, ведущие НИОКР в духе науки
становления. Между тем, инерция мышления и власти, и самой системы науки такова, что
существующие лаборатории переключиться на иной тип критериев (и даже иной
методологический подход освоить философию нестабильности) не могут. Побуждать и
стимулировать их должна была бы сознательная научная политика государства, но такой
политики нет. Да ее и не может быть, пока само научное сообщество не видит
структурно-функциональных различий между этими двумя частями науки.
От советской науки РФ унаследовала замечательные, передовые в мире школы в
области «науки становления». Отечественные ученые внесли огромный вклад в развитие
фундаментальных математических и физических теорий перехода «порядок-хаос», учения о
катастрофах, понятия критических явлений. Многие из этих современных фундаментальных
теорий нашли практическое приложение в исследованиях и разработках в области процессов
горения и взрыва, цепных химических реакций, в аэро и гидродинамике, океанологии и т.д.
Взгляд на мир через понятия порядка, хаоса и самоорганизации ученые России обращали не
только на явления природы и техники, но и на общественные процессы.
Эти заделы и наличное знание сами собой, однако, не складываются в комплексные
научные проекты и программы, отвечающие на вставшие перед обществом и грядущие
проблемы. Эти проекты и программы составляются, в основном, в старом ключе. Для
|