 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
тропинок и дорог. Поражает густота леса... Эриксон никогда не разбавлял свои научные работы «водой»,
никогда не упрощал их. И слава Богу, что его книги написаны с некоторой темнотой и неясностью
смысла. Его произведения надо читать и перечитывать, выделять в них главное и медитировать. Это
работы высочайшего качества» (Gross, 1987, р. 3).
В то же время Хамачек отмечает, что «большинство заключений Эриксона базируются на
субъективных интерпретациях, которым недостает надежных эмпирических данных, поддерживающих
и обосновывающих правильность его интуитивных выводов» (1988, р. 36). Хамачек (Hamachek, 1988,
1990) пытался связать стадии Эриксона со стадиями человеческого поведения и, таким образом, сделать
первый шаг в эмпирическом подтверждении теории Эриксона.
Остальные критики, например Аппадурай (Арраdurai, 1978) и Роузен (Roazen, 1976), подняли
вопрос об универсальности эриксоновских теорий. Можно ли с одинаковым успехом применять его
эпигенетическую модель к различным, в том числе незападным, культурам, существующим сейчас или
культурам прошлого? Например, Эриксон впервые выделяет отрочество в самостоятельную стадию
развития. Однако в индийской культуре и в племенных обществах вопросы независимости, инициативы
и идентичности, связанные с данной стадией, отходят на второй план.
Рассматривался и вопрос применимости модели Эриксона на Западе. Например, Эриксон
предполагает, что этап производительности начинается с отцовства и материнства. То, что это не
обязательно так, доказывают факты беременности девочек-тинейджеров. Молодые матери и отцы, не
подозревающие об ответственности, оказываются насильно втянуты в подобные отношения. Кроме
того, работы Эриксона критиковались за то, что он уделил внимание в основном мужской зрелости, а о
созревании женщины писал довольно неясно (Gilligan, 1982).
Эриксон работал в рамках психоанализа. Его инструменты клинициста предназначались для
лечения больных пациентов. Применение тех же инструментов к здоровой личности не всегда дает
положительный результат. Этот недостаток становится очевиден при изучении работ Эриксона,
посвященных великим людям. Анализируя личность Ганди, Эриксон искусно использует методы
психоанализа, однако не учитывает роль духовных идеалов Ганди и его духовную дисциплину.
Динамика жизни и размышлений Ганди рассматривается главным образом с точки зрения дисфункции,
а не как свидетельство психологической и духовной трансформации. Внутреннее состояние Ганди,
вероятно, отличалось от состояния среднего пациента. Кроме того, Эриксона критиковали за
недооценку роли индийской культуры и социального контекста многих ключевых моментов в жизни
Ганди (Appadurai, 1978).
Психоаналитические инструменты Эриксона далеко не всегда были адекватны задачам, которые
он перед собой ставил. Применяя психоанализ по-новому, Эриксон, с одной стороны, раздвинул его
рамки, а с другой — сделал очевидными недостатки, присущие этому учению. В каком-то смысле
Эриксон контрабандой провез на психоаналитическую территорию концепцию человеческого духа. В
этом один из секретов необычайной привлекательности его теорий.
Эриксон дает новую интересную и точную формулировку психоанализа. Он успешно применил
систему мышления Фрейда к новой эпохе. Внимание Эриксона к социальным и культурным
детерминантам поведения и его интеграция психологии, социологии, антропологии и психологической
интуиции определили будущее развитие психологии личности.
Теория из первоисточника. Из книги «Детство и общество»
В этом отрывке Эриксон демонстрирует свой талант психоаналитика и дает пример из
реальной жизни маленького мальчика, переживающего кризис ролевой идентификации.
Во время недавней войны в жизни моего соседа, пятилетнего мальчика, произошли перемены. Из
«маменькиного сынка» он превратился в жестокого, упрямого, непослушного ребенка. Стали
проявляться тревожные симптомы, в частности у него возникло стремление разводить костры.
Родители ребенка накануне войны решили развестись. Мать и сын переехали жить к
двоюродным сестрам матери. Когда началась война, отец мальчика ушел служить в авиацию. Кузины
матери неуважительно отзывались об отце и культивировали в мальчике ребяческое поведение. Таким
