 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
писал, что его дом «излучал теплоту и надежность. Я жил в нем с самого рождения и вплоть до
поступления в колледж» (1976, р. 387). Детское увлечение в области механики предвосхитило будущий
интерес Скиннера к моделированию внешнего поведения.
«Некоторые из придуманных мною вещей имели прямое отношение к человеческому поведению.
Мне не разрешалось курить, и из баллона от пульверизатора я сделал приспособление, через которое мог
без вредных для здоровья последствий «курить» сигареты и пускать колечки дыма (сегодня такие
устройства вполне могут пользоваться спросом). Однажды моя мама начала «кампанию» с целью
приучить меня вешать на место пижаму. Каждое утро во время завтрака она поднималась в мою
комнату, видела небрежно брошенную пижаму и немедленно меня звала. Так продолжалось несколько
недель. Когда эта процедура стала просто невыносимой, я придумал механическое устройство, которое
решило все проблемы. Специальный крючок в моем шкафу был соединен бечевкой с табличкой,
висевшей над дверью. Когда пижама висела на крючке, табличка находилась наверху и не загораживала
проход. Если пижамы на крючке не было, табличка оказывалась прямо посередине дверного проема.
Она гласила: «Повесь пижаму!»» (1967а, р. 396).
Прослушав в Колледже Гамильтона, штат Нью-Йорк, курс лекций, укрепивший и развивший его
интерес к литературе и искусству, Скиннер, получив степень бакалавра и диплом с отличием по
английской литературе, вернулся домой и попытался стать писателем.
«Я организовал небольшой рабочий кабинет в мансарде и сел за работу. Результаты были
плачевны. Я попусту терял время. Я бесцельно читал, строил модели кораблей, играл на пианино,
слушал только что изобретенное радио, что-то публиковал в юмористической колонке местной газеты,
но больше не писал почти ничего и всерьез подумывал о том, чтобы сходить на прием к психиатру»
(1967а, р. 394).
В конце концов Скиннер
прекратил этот эксперимент и отправился в Нью-Йорк, где прожил 6
месяцев в Гринвич Виллидже, все это время «делая неловкие попытки найти альтернативную культуру»
(Bjork, 1993, р. 72). Лето 1928 года он провел в Европе; все его приключения там состояли из полета в
открытой кабине самолета во время дождя, знакомства с проституткой и обычных туристических
поездок с родителями. По возвращении Скиннер изучает психологию в Гарварде. Из своей неудачной
попытки стать писателем он вынес абсолютное неприятие метода наблюдения, используемого в
художественной литературе.
«Я провалился как писатель, потому что мне совершенно нечего было сказать людям, но такое
объяснение не могло меня удовлетворить. Я винил саму литературу.. Писатель может изображать
человеческое поведение исключительно точно, но при этом ничего в нем не смыслить. Я не потерял
интереса к изучению человеческого поведения, но отражение его в литературе разочаровало меня
полностью; я обратил свой взор к науке» (1967 а, р. 395).
В ранних автобиографических эссе (1967а, р. 397-398) Скиннер писал о том, как много и усердно
он работал, будучи аспирантом:
«Я просыпался в шесть, занимался до завтрака, шел на лекции, посещал лаборатории и
библиотеки, днем у меня было лишь около 15 минут свободного времени, затем занимался до 9 вечера и
ложился спать. Я не смотрел ни фильмов, ни спектаклей, редко посещал концерты, почти не ходил на
вечеринки и ничего не читал, кроме трудов по психологии и физиологии.»
«Первый семестр прошел без эксцессов... После января я собираюсь вплотную заняться решением
загадки вселенной. Гарвард — отличное место» (Skinner, 1979а).
Позже Скиннер более правдиво описал годы своей учебы в аспирантуре, где, конечно же,
нашлось место и друзьям, и веселым вечеринкам (1979а).
После получения докторской степени он 5 лет проработал в Гарвардской медицинской школе,
изучая нервную систему животных. В 1936 году Скиннер занял место преподавателя в Университете
штата Миннесота, где читал лекции по введению в психологию и по экспериментальной психологии.
Он с гордостью отмечал, что некоторые из его студентов той поры поступили в аспирантуру и по своим
убеждениям стали бихевиористами.
В 1938 году Скиннер опубликовал книгу The Behavior of Organisms («Поведение организмов»),
которая описывала его собственные опыты по видоизменению поведения животных в лабораторных
условиях. Эта книга зарекомендовала Скиннера как блестящего теоретика и стала фундаментом для его
