 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Затем, около года назад, я пригляделась к нам и поняла, что я была такой, какой хотел он, а не такой,
какой я сама хотела быть. Я всегда была эмоциональной и испытывала много разных чувств. Я никогда
не могла различить или идентифицировать их. Мой жених обычно говорил мне, что я просто
сумасшедшая или счастливая, я соглашалась и оставляла все как есть. Затем, когда я как следует
взглянула на нас, я поняла, что я злилась, потому что не действовала в соответствии со своими
настоящими эмоциями.
Я изящно прекратила наши отношения и попыталась выяснить, где же были все частицы [моего
я], которые я утратила. Спустя несколько месяцев поисков я обнаружила, что этих частиц было гораздо
больше, чем я думала. Я не знала, что с ними делать и как отделить их друг от друга. Я начала ходить к
психоаналитику и в настоящее время продолжаю это делать. Он помог мне найти части меня самой,
которые я раньше не осознавала. Некоторые части плохие по меркам нашего общества, но я обнаружила,
что они полезны для меня. Я ощущала тревогу и смущение, с тех пор как стала посещать его, но также
чувствовала облегчение и более сильную уверенность в себе.
Особенно я вспоминаю один вечер. Я была на приеме у аналитика в тот день и вернулась домой
очень злая. Я злилась, потому что хотела поговорить о чем-то, но не могла понять, что это было. К
восьми часам вечера я настолько расстроилась, что испугалась. Я позвонила ему, и он велел мне зайти в
его офис как можно скорее. Я пришла туда и проплакала, по крайней мере, час, затем я смогла говорить.
Я до сих пор не знаю всего, что тогда говорила. Я помню только, что испытала столько боли и гнева, о
существовании которых я никогда прежде не подозревала. Я шла домой и мне казалось, что это был кто-
то другой, и у меня были галлюцинации, как у некоторых пациентов, которых я видела в госпитале. Я
продолжала чувствовать то же самое, пока однажды вечером, сидя и размышляя, я не поняла, что эта
чужая и была я, которую я пыталась найти.
С того вечера я стала замечать, что люди больше не казались мне такими странными. Теперь я
думаю, что жизнь только начинается для меня. Сейчас я одна, но не боюсь и не обязана что-то делать.
Мне нравится встречать меня и дружить со своими мыслями и чувствами. Благодаря этому я поняла, как
радоваться другим людям. Один пожилой мужчина, он очень болен, позволяет мне чувствовать себя
очень живой. Он принимает всех такими, какие они есть. Он сказал мне на следующий день, что я очень
изменилась. По его мнению, я больше раскрылась и начала любить. Мне кажется, я всегда любила
людей и я так ему и сказала. Он сказал: «Они это знали?» Я не думаю, что выражала свою любовь
больше, чем гнев и боль.
Кроме того, я теперь понимаю, что никогда особенно не уважала себя. А теперь, когда я
действительно учусь нравиться себе, я наконец примиряюсь с собой. Спасибо вам, что вы приняли в
этом участие».
Связь с теорией
Подводя итог некоторым ключевым отрывкам письма Сьюзан, можно выделить очевидную связь
ее утверждений и положений теории.
«Я теряла меня. Мне был нужен кто-то, кто помог бы мне найти меня». Когда она оглядывается
назад, она осознает, что она ощущала смутное несоответствие своей жизни и тем человеком, который
она считала, была она сама. Этот тип смутной обеспокоенности несоответствием может стать
подлинным источником для человека, осознающего это чувство и обращающегося к нему. Сьюзан также
дает ключ к разгадке некоторых причин потери контакта с ее собственными переживаниями.
«Моя внутренняя реакция означала для меня то, что я хотела заниматься работой определенного
вида, а моя семья показывала мне, что они не вкладывали в это понятие тот же смысл». Это, конечно,
ведет нас к тому, как формировалась ее ложная концепция себя самой. Без сомнения, этот процесс
начался еще в детстве, иначе она бы не восприняла оценку семьи во взрослом возрасте. Ребенок
переживает что-то внутри своего организма — ощущения страха, гнева, зависти, любви или, как в
данном случае, ощущение выбора, — все это только для того, чтобы родители сказали, что ребенок
переживает совсем другое. Отсюда берет начало конструкт: «Родители мудрее, чем я, и знают меня
лучше, чем я знаю себя самого». Также из этого возникает растущее недоверие к своему собственному
