 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
позиции, интерпретироваться должно именно «явное» содержание сновидения, за которым не
скрывается некое вытесненное в бессознательное содержание. Сны вовсе не обязательно являются
выражением исполнения желаний, в них имеется столько же типов активности, как и в бодрствовании.]
Бинсвангер считал, что философское обоснование антропологического подхода к человеку было
заложено в «Бытии и времени» М. Хайдеггера. [Отметим, что сам М. Хайдеггер возражал против
прямого перенесения его онтологических «экзистенциалов» в антропологию.] Бинсвангер писал, что
многие его пациенты перестают воспринимать окружающий мир и собственное существование в
становлении, не видят их «возможностного» характера и конструируют своего рода статичные,
законченные «картины мира» (впадают в состояние «неподлинности»). «Неподлинность» становится
определяющей характеристикой душевного расстройства, а психическая болезнь рассматривается как
высшая степень неподлинности, так как она максимально затрудняет свободный выбор. С ее
возникновением нарушается целостность существования, модус «заброшенности» доминирует над
всеми остальными. Человек начинает жить в мире навязчивых действий, в котором какие-то внешние,
чуждые, страшные силы владеют его сознанием. На основе подобной онтологии, считал Бинсвангер,
становится понятной глубинная сущность психопатологии.
В статье «Экзистенциальная аналитика Хайдеггера и ее значение для психиатрии» Бинсвангер
утверждает, что психиатрия должна учиться рассматривать человека и его существование по-новому, в
их целостности. Для обозначения функционального единства всех модусов он предлагает
древнегреческий термин koinonia — соучастие, союз, общность. Когда речь идет о неврозах и психозах,
считает Бинсвангер, «мы сталкиваемся с модификациями фундаментальных, или сущностных, структур
и структурных связей бытия-в-мире как трансценденции» (цит. по: Экзистенциальная психология, с.
311). Эти модификации имеют различный характер. Так, при психозах обнаруживаются две формы
«бытия-в-мире»:
1) неупорядоченный «полет идей», «прыжки», «завихрения», существование как бы
поверхностно, с переходами от эйфории к депрессии (маниакально-депрессивный психоз);
2) экзистенция как бы усыхает, сжимается, а одновременно с ограничением поля возможного
опыта происходит ее приземление, «обмирщение».
В трансцендировании человек выходит за свои пределы. Его сознание в этом смысле всегда
есть «сознание о чем-то», и самим актом трансцендирования оно конституирует мир и самое себя.
Отклонение от нормы означает создание новой «нормы». Маниакальная «норма», например, является
общей для всех «миров», конституируемых маниакальным сознанием, и в этом смысле больной
психозом живет в своем собственном мире.
Таким образом, заключает Бинсвангер, все невротические фиксации и идентификации
происходят из-за того, что «бытие-в-мире» данного пациента обладает особой «конфигурацией»,
формирующейся еще в детстве. Поскольку экзистенция ограниченна, какой-то один модус
существования становится доминантным и сужает горизонт мировосприятия. В результате либо
происходит сведение всех модусов к одному-единственному, либо возникает резкое противоречие
между различными сторонами человеческого существования. Koinonia распадается.
Бинсвангер приводит ряд форм такого разрушения целостности личности (истории болезни
«Ильзе», «Лолы Фосс», «Юрга Цюнда» и др.). И всякий раз он видит задачу экзистенциального
психотерапевта не в том, чтобы «локализировать какой-то единичный психический симптом в мозге», а
в первую очередь в том, чтобы «спросить, где и как локализировать фундаментальное психическое
расстройство, которое узнается в изменении бытия-в-мире» (цит. по: Экзистенциальная психология, с.
332). В связи с этим основной фокус исследования в дазайн-анализе сосредоточивается на триаде того,
что человек «знает — чувствует — желает».
Одновременно с разрушением модусов существования происходит и отрыв духовного измерения
человеческой экзистенции от телесного. Идеальное существование, идеализированный мир
противопоставляется низменному миру, в который «заброшен» индивид.
На примере самого известного клинического случая «Эллен Вест» [Само описание случая
достаточно объемно и сложно, чтобы его можно было привести в сокращенном виде. Полностью на
русском языке он описан в книге «Экзистенциальная психология. Экзистенция» (М., 2001, с. 361-512).
Кроме того, см.: «Три взгляда на случай Эллен Вест: Л. Бинсвангер, Р. Мэй, К. Роджерс // Московский
психотерапевтический журнал. — 1993. — ¹ 3. — Со стр. 12 (в связи с типографским браком журнала
определить точную нумерацию страниц невозможно)»] — женщины, отчаянно желавшей быть тонким,
«эфирным» существом, борющимся за освобождение человечества, Бинсвангер показывает, как
совершается полное отрицание социального мира и даже собственной физической конституции,
