 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
к власти» индивидуальной психологии. Он считает, что человеческие мотивы и цели всегда осознанны,
поэтому «в конечном счете оказывается, что воля к удовольствию и воля к власти являются
производными первоначальной воли к исполнению смысла» (цит. по: Руткевич, с. 168). [Правда,
несколько позже он утверждал, что мотивирующая сила в человеке закономерно меняется в процессе
индивидуального развития, и три Венские школы отражают эту эволюцию. «Фрейдовский принцип
удовольствия — это ведущее мотивирующее начало для маленького ребенка, адлеровский принцип
власти — для юноши, а воля к смыслу — ведущая мотивация зрелого возраста».] При этом он проводит
различие между влечениями, подталкивающими человека изнутри, и смыслом, действующим на
человека извне и создающим стремление. Стремление предполагает свободу — свободу принимать или
отвергать цель, которая притягивает. Стремление также телеологично, т. е. ориентировано на будущее.
Только при наличии воли к смыслу человек способен оказаться лицом к лицу со смыслом. Тогда
он становится свободным и ответственным за свои деяния, причем подлинно ответственной, с точки
зрения Франкла, является позиция «интерпретирующих свое существование в терминах
ответственности... перед кем-то, а именно Богом» (цит. по: Руткевич, с. 168).
Смысл жизни, согласно Франклу, «это то, что содержится в ситуации, подразумевающее вопрос
и требующее ответа... У каждой проблемы есть только одно решение, и оно правильное; у каждого
решения — только один смысл, и он подлинный» (цит. по: Ялом, 1999, с. 519). Таким образом,
осмысленной является абсолютно любая жизнь, в том числе полная лишений и страданий.
Все уникальные смыслы делятся на три основные категории: 1) состоящие в том, что именно
личность дает миру как творение; 2) состоящие в том, что личность берет у мира в форме опыта; 3)
состоящие в позиции личности по отношению к страданию и судьбе, которую она не может изменить.
Во всех своих работах Франкл утверждает: «Смысл — это скорее то, что надо найти, чем то, что
дается. Человек не может его изобрести, а должен открыть» (цит. по: Ялом, 1999, с. 519). Веру в
самодельный смысл жизни Франкл уподобляет карабканью по канату, который мы же сами подкинули в
воздух. Как в связи с этим пишет И. Ялом, такая «позиция Франкла по сути религиозна и основывается
на представлении о существовании Бога, предначертавшего смысл для каждого из нас, который мы
должны обнаружить и осуществить» (Ялом, 1999, с. 519).
Действительно, Франкл утверждал, что истинная осмысленность существования возможна лишь
у религиозного человека. «С психологической точки зрения религиозная личность такова, что она
испытывает не только то, что говорится, но и говорящего: слух ее более чуткий, чем у нерелигиозной
личности. В диалоге с собственной совестью — этом интимнейшем из диалогов — Бог является ее
собеседником» (цит. по: Руткевич, с. 169).
Психотерапию Франкл называл «медицинским священничеством». Под этим он понимал то, что
«медицинское священничество оперирует вдоль великой разделительной линии, разделяющей
медицину и религию» (цит. по: Руткевич, с. 171). [Недаром в США первыми последователями
логотерапии стали не психологи и психиатры, а теологи.] Поэтому Франкл и его последователи в
основном работали с вполне здоровыми с медицинской точки зрения людьми, ведя их к «религиозному
возрождению», предпочитая лечить психические заболевания традиционными медицинскими
средствами.
Соответственно и логотерапевтические техники отличаются ярко выраженной религиозной
специфичностью. Как отмечает Ялом, с точки зрения психотерапевта-практика, не существует ясной
логотерапевтической системы: логотерапия заключается в импровизированных попытках помочь
пациенту обнаружить смысл. Так, например, техника толкования сновидений состоит в
«трансформации религиозного опыта — от скрытого в тумане и тьме Бога к Богу явленному».
Одно из наиболее характерных отличий логотерапии от всех остальных экзистенциальных
подходов состоит в том, что она «трагически оптимистична». [Отметим, что М. Хайдеггер одобрил этот
«оптимизм» Франкла, пишущего не об абсурдности бытия, а о «предельном смысле».] «Несмотря на
нашу веру в потенциал человека, — писал Франкл, — мы не должны закрывать глаза на то, что
человечные люди всегда являются меньшинством. Но именно поэтому каждый из нас чувствует вызов
присоединиться к этому меньшинству. Дела плохи. Но они станут еще хуже, если мы не будем делать
все, что в наших силах, чтобы улучшить их».
Современный этап развития экзистенциальной психотерапии характеризуется попытками
строгих научных исследований тех областей человеческого бытия, которые поддаются эмпирическому
изучению, а также систематизацией имеющихся методов психотерапевтического вмешательства. Его
наиболее ярким представителем является Ирвин Ялом.
Ирвин Ялом родился в 1931 г. в Вашингтоне в семье еврейских эмигрантов, в 1920-х гг.
