того, насколько клиент способен придерживаться принципа реальности, а не уходить в инфантильные
травмированные области. Таким образом, информирование обладает психотерапевтическим
потенциалом.
Другим существенным ресурсом изменения является альтруизм психотерапевта. В рамках
индивидуальной психотерапии для клиента характерно представление о том, что терапевт не до конца
честен с ним: он внимателен, доброжелателен, но не бескорыстно, а за деньги. В ряде случаев для
развития психотерапевтических изменений в клиенте терапевт должен подчеркнуть свое теплое и
душевное отношение, возможно даже нарушая традиционные каноны и правила сеттинга, например
пригласить клиента домой на чай. И. Ялом справедливо замечает, что клиентам важна поддержка,
заинтересованность психотерапевта их проблемами и личностью. Даже в случае предоставления
клиенту совета часто важно не содержание совета, а сам процесс оказания помощи, так как
психотерапевт проявляет искренность и заинтересованность.
Психоаналитическая терапия сделала основной упор на ранних травмах пациента и на его
способности с ними совладать. Понимание или обуздание демонических сил через их осознание в
психоаналитически ориентированной терапии является важнейшим (если не главным, а то и
единственным) саногенным (оздоравливающим) механизмом. Вера в силы рационального, его
возможности справиться с неразумными эмоциями, характерна для психоаналитически
ориентированной терапии, как, впрочем, и для всего человечества начала XX в. Но сегодня культурная
ситуация изменилась и акцепт на рациональном сильно смягчился. Парадокс состоит в том, что сама
психоаналитическая культура много для этого сделала. С одной стороны, она представила
человеческую природу как эмоциональную, неразумную (сочтя природу первичной, а культуру
вторичной), а с другой указала, что справиться со своими разрушительными эмоциями и влечениями
можно только через разум, а эмоции не могут быть конструктивными и лечебными. Между тем многие
авторы подчеркивали, что самого по себе интеллектуального постижения (инсайта) детских травм,
травматических фантазий и особенностей ранних отношений в родительском окружении недостаточно.
Как писал А. Лоуэн, «я слишком часто встречал пациентов, которые за годы психоанализа собрали
много информации и знаний о своем состоянии, но чьи основные проблемы остались незатронутыми»
(Лоуэн, с 46). Важно вновь пережить старые травмы с новым исходом, когда тебя любят и принимают.
Этот новый опыт переживания создается непосредственно в рамках психотерапии. Такой
психотерапевтический опыт обладает способностью распространяться на обыденную жизнь человека,
наполняя ее новым смыслом.
Вместе с тем опыт психологической интимности, который клиент приобретает в ходе
психотерапии, не всегда сказывается на нем положительным образом. Во-первых, такой опыт может
создать особую психотерапевтическую реальность, в которой клиент хорошо себя чувствует, но не
хочет или не может перенести этот опыт в реальную жизнь. Так, существует феномен группофилии,
когда человек ходит в самые разные терапевтические группы, тратя на это огромные деньги. Такой
человек создает для себя новую альтернативную реальность (если хотите, виртуальный мир), которая
противостоит реальной жизни.
Во-вторых, формирование теплых отношений в рамках психотерапевтического контакта может
не привести к рекапитуляции. Приведем пример: клиентка Т. (женщина 33 лет) в ходе психотерапии
отметила у себя положительные эмоциональные изменения возросшую способность вступать в
отношения психологической интимности и ощущать психологическую близость. Однако как только она
почувствовала, что интимный характер приобретают ее отношения с терапевтом, то прервала терапию,
так как актуализация теплых доверительных отношений вызвала у нее страх, с которым она не смогла
справиться. Терапевтические отношения, которые, казалось бы, должны были привести клиентку к
конструктивным изменениям, напугали ее и не были ею приняты. Подобная возможность стала
причиной несогласия многих теоретиков с мнением К. Роджерса о том, что одним из главных условий
успешной психотерапии является теплое и любящее отношение психотерапевта к клиенту.
Высказывались опасения, что слишком личностные отношения терапевта и клиента неизбежно породят
или зависимость клиента от терапевта, или страх, связанный с актуализацией инфантильной травмы.
Однако это не так: при грамотной работе интимность в отношениях терапевта и клиента не
способствует переносу, а демонстрирует пример позитивных отношений.
Одним из универсальных психотерапевтических механизмов является отреагирование, или
катарсис. Впервые, в форме гипнокатарсиса, его использовал Фрейд: он погружал пациента,
находящегося в состоянии гипноза, в вытесненное психотравмирующее переживание, чтобы
«вщемленный» (термин Фрейда) аффект высвободился и накопленные негативные эмоции (гнев, обида
|