 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
особое место. Так, Э. Бибринг отмечает, что «интерпретация есть высшая инстанция в иерархии
терапевтических принципов, на которых основывается психоанализ» (здесь и далее цит. по: Сандлер,
Дэр, Холдер). М. Жиль утверждает, что «психоанализ есть метод, с помощью которого занимающий
нейтральную позицию психоаналитик вызывает у пациента появление невроза регрессивного переноса
и затем его прекращение исключительно путем интерпретации». X. Лоувальд замечает, что
«психоаналитические интерпретации основываются на самопонимании, а самопонимание
реактивируется в акте интерпретации пациенту». Дж. Арлоу констатирует, что «с самого начала своей
истории психоанализ представлял собой науку ума, дисциплину интерпретации: сначала в
психопатологии, а позднее — в умственной деятельности в целом... [Интерпретация] рассматривается
как существенный элемент психоаналитической техники, способствующий получению терапевтических
результатов с помощью психоанализа... интерпретации — наиболее характерный инструмент в арсенале
психоаналитика».
Первые разработки в области психоаналитической интерпретации были связаны с
интерпретацией сновидений. В «Толковании сновидений» Фрейд определил интерпретацию как
процесс понимания и восстановления психоаналитиком латентного содержания сновидений путем
изучения свободных ассоциаций пациента. Поэтому на ранних этапах развития психоанализа
интерпретация носила выраженный дидактический характер. Психоаналитик раскрывал пациенту свою
интерпретацию и объяснял ее.
По мере дальнейшей разработки техники психоанализа Фрейд стал говорить о том, что
психотерапевт не должен открывать пациенту свою интерпретацию его снов и свободных ассоциаций, а
держать ее в секрете от него до того времени, пока со стороны пациента не появятся признаки
сопротивления. С этого времени Фрейд стал выражать свое «неодобрительное отношение к любому
методу, при котором аналитик объясняет пациенту симптомы его болезни, как только сам для себя их
раскрывает...». Кроме того, он начал проводить разграничение между интерпретацией и передачей
интерпретации. Так, он писал: «Когда вы нашли правильную интерпретацию, перед вами встает другая
задача. Вы должны дождаться подходящего момента, когда можно было бы сообщить свою
интерпретацию пациенту с известной надеждой на положительный эффект... Вы сделаете большую
ошибку, если... обрушите свою интерпретацию на голову пациента сразу же, как только ее
обнаружили».
В 1927 г. Фрейд ввел еще одно разграничение между интерпретацией и конструкцией (сегодня
чаще называемой реконструкцией). Он стал считать, что понятие интерпретации относится к тому, что
производится с каким-то единичным элементом психотерапевтического материала (например,
ассоциацией или оговоркой). Но когда предметом рассмотрения оказывается какое-то событие из
истории жизни пациента, которое он сам забыл, вступает в действие реконструкция —
«предварительная работа», способствующая появлению воспоминаний или их воспроизведению в виде
переноса.
На более поздних этапах, по мере теоретической разработки структурного подхода и переноса
акцента в психотерапевтической работе на анализ сопротивления и защит, все большее внимание стали
уделять не только тому, что психотерапевт выбирает для сообщения пациенту, но и тому, когда и в
какой форме он это делает. Кроме того, стали больше выделять невербальные факторы, которые входят
в эффективную интерпретацию. К. Бреннер писал, что «для него тон и аффект коммуникации
представляются важными аспектами терапевтического вмешательства в той мере, в какой они вносят
свои вклад в то значение, которое им придает психоаналитик, а следовательно в той мере, в какой они
облегчают инсайт». Другие авторы подчеркивали значение контекста отношений между аналитиком и
пациентом для создания творческой, обеспечивающей инсайт интерпретации. X. Блюм «придавал
значение реальностям аналитической ситуации, таким как внешняя обстановка, стиль и действия
(возможно, что и действия неправильные) психоаналитика, как экстратрансферентным факторам,
имеющим тенденцию активировать или придавать реальность трансферентным фантазиям и упоениям».
На современном этапе термин «интерпретация» используется и как синоним почти всех видов
словесного (а иногда и несловесного) воздействия на пациента, с одной стороны, и как специфическое
разнообразие вербального участия — с другой. Р. Левенштейн считает, что комментарии со стороны
психотерапевта, «создающие условия, вне которых процесс психоанализа был бы невозможен»,
являются не интерпретациями, а скорее комментариями, цель которых — освободить ассоциации
пациента (например, те, «что вынуждают пациента следовать основополагающему правилу, цель
которого — ослабить барьер или цензуру, существующие в обычных условиях между
бессознательными и сознательными процессами...»). Собственно интерпретации — это вербальное
