 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
прерывалась далекими путешествиями. Он обладал необыкновенной ученостью и изумительной
способностью тщательного исследования вещей. Он отыскивал древние библейские рукописи и
приобрел заслуженную известность своим разбором и критикой подлинных текстов. «Он был великим
ученым, да, единственным истинным ученым в древней Церкви», — говорит о нем Гарнак. В
противоположность Тертуллиану Ориген не замыкался от влияния гностицизма, — напротив, он даже
ввел его, правда в смягченной форме, в лоно Церкви — по крайней мере таково было его стремление.
Можно даже сказать, что по своему мышлению и своим основным воззрениям он и сам был
христианским гностиком. Его позицию по отношению к вере и знанию Гарнак определяет следующими
психологически многозначительными словами: «Библия одинаково нужна как тем, так и другим:
верующим она дает необходимые им факты и заповеди, а люди науки разбирают идеи, заключающиеся в
ней, и черпают из нее силу, возносящую их до лицезрения Бога и до любви к Нему; благодаря духовному
толкованию (аллегорическому объяснению, герменевтике) материальное вещество растворяется и
претворяется в космосе идей, благодаря «восхождению» оно постепенно преодолевается и оставляется
позади как пройденный этап; наконец, тварь Божия — исшедший от Бога дух — возвращается к своему
началу и достигает блаженного покоя, погружения в Божество (amor et visio)».
Богословие Оригена, в отличие от богословия Тертуллиана, было по существу философским и,
можно сказать, вполне укладывалось в рамки философии неоплатонизма. В Оригене мы видим мирное и
гармоничное слияние и взаимопроникновение двух сфер: греческой философии и гностицизма, с одной
стороны, и мира христианских идей — с другой. Но такая широкая и глубокая терпимость и
справедливость навлекли на Оригена преследование и осуждение со стороны Церкви. Правда,
конечный приговор был вынесен лишь после его смерти, наступившей от последствий истязания и
пытки, которым Ориген, будучи уже старцем, подвергся во время гонения на христиан при Деции. В
399 году папа Анастасий I всенародно предал его анафеме, а в 543 году его лжеучение было проклято
Всецерковным собором, созванным Юстинианом, и это проклятие было закреплено приговорами
позднейших церковных соборов.
Ориген — классический представитель экстравертного типа. Его основное ориентирование
направлено на объект, это явствует как из его добросовестного внимания к объективным фактам и
условиям, вызывающим их, так и из формулирования верховного принципа —
amor et visio Dei.
Христианство на пути своего развития встретилось в лице Оригена с таким типом, первоосновой
которого является отношение к объектам; символически такое отношение искони выражалось в
сексуальности, почему по некоторым теориям все существенные психические функции и сводятся к
сексуальности. Поэтому и кастрация является выражением, адекватным жертве самой ценной функции.
В высшей степени характерно то, что Тертуллиан приносит sacrificium intellectus, тогда как Ориген —
sacrificum phalli, ибо христианский процесс требует полного уничтожения чувственной привязанности к
объекту, точнее говоря — он требует жертвы наиболее ценной функции, наивысшего блага, наиболее
сильного влечения. С биологической точки зрения жертва приносится во имя доместикации; с
психологической же точки зрения — во имя расторжения старых связанностей и, следовательно, во имя
новых возможностей духовного развития.
Тертуллиан пожертвовал интеллектом, потому что именно интеллект особенно сильно
привязывал его к мирскому. Он боролся с гностицизмом, потому что это учение олицетворяло в его
глазах ложный путь, ведущий в область интеллекта, — интеллекта, обусловливающего также и
чувственность. И действительно, соответственно с этим фактом мы видим, что гностицизм
разветвляется в двух направлениях: гностики одного направления стремятся к чрезмерной
одухотворенности; гностики же другого — погрязают в этическом анархизме, абсолютном
либертинизме (англ. —
распущенность, распутство; вольнодумство), не останавливающемся ни перед
какой формой разврата, даже перед самой отвратительной извращенностью и бесстыдной
разнузданностью. Представители гностицизма даже разделялись на энкратитов (воздержанных), с одной
стороны, и на антитактов и антиномистов (противников порядка и законности) — с другой; эти
последние грешили по принципу и предавались самому разнузданному распутству умышленно, на
основании известных постановлений. К числу последних принадлежали николаиты, архонтики и пр.,
равно как и метко названные борбориане. Как тесно соприкасались кажущиеся контрасты, мы видим на
примере архонтиков, где одна и та же секта распадалась на энкратическое и на антиномистическое
