факторов до того, как последние получили свое научное, и в частности общефизиологическое,
объяснение. Именно с отчетливым пониманием этого соотношения концептов связана
павловская задача подведения "физиологического" фундамента под психические явления.
Иными словами, концепты, соответствующие производным и частным психическим явлениям,
приобретают объяснительную силу, только если они представлены как производные или
частные видовые модификации родовых признаков психических процессов. В данном
контексте этот вывод относится к понятиям "мотив", "цель", "волевой акт", "свободный выбор".
Именно задача научнопсихологического объяснения этих понятий как производных и частных
для последующего использования их собственных объяснительных и прогностических
возможностей поставлена сейчас всем ходом развития проблемы психической регуляции. Но
решение этой задачи предполагает разведение и последующее соотнесение исходных и
производных компонентов и разных уровней общности в иерархии психических явлений, а
последнее, в свою очередь, требует использовать примененную в данной монографии
стратегию абстрагирующей экстирпации, поуровневого анализа и затем синтеза психических
структур, реализуемого последовательно сначала "снизу", а потом "сверху".
Логика такой стратегии не может непосредственно и прямо воспроизводить
последовательность этапов и звеньев психической или психически регулируемой
деятельности как предмета психологического исследования. Последовательность ходов
абстрагирующей экстирпации, анализа и синтеза не может совпадать с реальной
последовательностью фаз и стадий изучаемого психического явления хотя бы уже потому, что
на каждом этапе развития вторичные и производные образования приобретают функции
программирования и регулирования деятельности, а по отношению к определенным
отдельным ее актам эти производные, вторичные психические структуры становятся
начальными пусковыми звеньями. Так, концептуально организованная мыслительная задача
или вопрос, будучи явно вторичным, производным психическим образованием, является,
однако, начальной, пусковой фазой мыслительного акта. Явная вторичность и производный
характер человеческого сознания не исключают его инициирующей роли в актах произвольно
регулируемой человеческой деятельности. Ясно, однако, что изучение психической регуляции
не может начаться с сознания, если его структура не была предварительно исследована.
Аналогичным образом мотивы и цели, если они трактуются и исследуются как феномены
психической деятельности индивидуума, неизбежно сами имеют определенный
процессуальный психологический состав; они состоят из определенных психических
процессов, которые по отношению к действиям индивида выступают в качестве
мотивирующего и целеполагающего фактора. Так анализ с логической неизбежностью
подводит к вопросу о том, каков именно этот психологический процессуальный состав
феноменов мотивации и целеполагания.
Процессуальный состав психических регуляторов деятельности
Понятие "мотив", взятое в общем смысле, как движущее начало или пусковое звено акта
жизнедеятельности организма, не является психологическим. Такое побуждающее начальное
звено есть и на уровне чисто нервных гомеостатических регуляций, свободных от психического
опосредствования, у человека и животных и даже в реакциях организмов, вообще не имеющих
нервной системы, в тропизмах растений и в таксисах одноклеточных. В этих случаях такой
движущий, пусковой фактор воплощен в сигналах нервного возбуждения (гомеостатические
реакции) или, в еще более общем случае, в проявлениях раздражимости живой ткани (таксисы
и тропизмы).
В актах поведения животных и деятельности человека мотивационный фактор поднимается
над порогом и становится фактором психическим. Но что это значит? В чем состоит этот
переход через порог и подъем на психический уровень? Ясная постановка этого вопроса сразу
обнажает его двойной смысл переносный и прямой; упомянутый выше в обобщенно-
переносном смысле переход через порог при подъеме мотива на психический уровень имеет и
прямой психофизический смысл: психически не отраженное пусковое звено реакции
|