 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Под иным углом зрения рассматривает это Хайдте. Во-первых, он подчеркивает, что
попытки превратить «рейх», Империю, в универсальное государство, предпринимались
ли они папами или императорами дома Гогенштауфенов, привели к тому, что он пал не
только как историческое явление, но и как идея. Главное здесь — коренное
изменение картины мира, совершившееся в XIII—XIV вв «Верхушка старого
иерархического порядка, империя и церковь как мирская власть отступили на задний
план и поблекли; определенные сообщества, стоявшие в иерархии союзов на более
низкой, чем империя, ступени, уплотнились. Сверху, от империи, они притянули к себе
совершенную власть и свободу политического действия и не признавали уже над собой
никакого главы, никакой решающей инстанции. С другой же стороны, они впитали в
себя сообщества, находившиеся ниже их, и уничтожили их собственную правовую
жизнь; они присвоили себе исключительное право через войну или судебный приговор
выносить решения о жизни и смерти людей»
48
.
Этот момент в изложении Хайдте чрезвычайно важен для нас. Империя как (все)
охватывающее целое, как своего рода социальный космос, не есть «универсальное
государство». Она включена в такую картину мира, которая не позволяет
редуцировать все составляющие этого космоса к имперскому единству. Она не может
не быть христианской светской империей — что свидетельствует как о полноте, так и об
ограниченности ее компетенции. Прервем в этом месте изложение книги Хайдте,
чтобы несколько более полно проиллюстрировать этот момент с помощью
авторитетного первоисточника.
Этот источник — знаменитый трактат Данте «Монархия». Для Хайдте это не
первостепенный автор, в ряду таких, например, как Отто фон Фрейзинг, Лупольд
Бебенбургский или Эгидий Колонна. Данте — поэт и пророк, пишущий о
мирообъемлющей Империи именно тогда (начало XIV в.), когда она окончательно
распадается. По «Монархии» Данте столь же мало можно судить о реальностях того
времени, как и по «Государству» Платона или «Утопии» Т. Мора
49
. Но в таком ряду
этот трактат оказывается тем более важным для наших целей! (Впрочем, и для
юриста Гирке «Монархия» — первостепенный источник.)
Трактат Данте делится на три части соответственно трем основным вопросам,
разрешению которых он посвящен: во-первых, необходима ли монархия для
«благосостояния мира»? «Во-вторых, по праву ли стяжал себе исполнение должности
монархии народ римский?» «В-третьих, зависит ли авторитет Монархии непосредст-
венно от Бога или же он зависит от служителя Бога или его наместника?» (I, II, З)
50
. В
терминологическом отношении важно, что речь идет о «преходящей», существующей
во времени монархии (в цитируемом русском переводе "temporalis Monarhia"
передается как «светская монархия»), и что эта «временная» монархия есть для Данте
то же, что и империя (I, II, 2).
Ответ на первый вопрос — и ответ, конечно, утвердительный — Данте обосновывает
телеологическим образом, выстраивая следующий порядок целей: «...одна цель, ради
которой предвечный Бог своим искусством (каковым является природа) приводит к
бытию единичного человека, другая — ради которой он упорядочивает семейную
жизнь, третья — ради которой он упорядочивает поселение, еще иная — город, и еще
иная — королевство, и, наконец, существует последняя цель, ради которой он
упорядочивает весь вообще человеческий род» (I, III, 2). Если еще и принять
во внимание, что словами «семейную жизнь» переводчик передал здесь "domes-
ticam communitatem", т. е. дом как сообщество, то социологическое преодоление
известной типологии, идущей от Аристотеля, именно в связи с идеей Империи
становится тем более очевидным.
Ради «последней цели» весь человеческий род и упорядочивается в нечто одно,
т. е. в империю, или монархию. Однако на человечестве еще не прерывается ряд
часть/целое: выступая как нечто целое относительно частей, оно само есть часть
объемлющего целого, а именно «вселенной» (I, VII, 1). А отсюда следует, что
благо-устроение человеческого рода в единстве Монархии необходимо для
благополучия мира (I, VII, 3). Таким образом, не только универсальный социум
зависит от Космоса как его часть, но и Космос зависит от социума.
Принципиально важно и то, что, по Данте, римляне стремились именно к
такому благоустройству мира, включая в свою империю весь круг земель
(доказательству этого посвящена вся вторая книга «Монархии», см. в
особенности: II, V и II, X). А раз империя существовала еще до возникновения
церкви, то невозможно утверждать, будто авторитет империи зависит от
авторитета церкви (это только один из многих аргументов, какими Данте
доказывал в книге III суверенность светской власти; см. в особенности: III,
XII — XIV).
Конечно, не у одного Данте можно встретить такие утверждения. Правы авторы
введения к новейшему латинско-немецкому изданию «Монархии», пишущие, что
оригинальность трактата состоит вовсе не в самих по себе ответах на указанные
три вопроса
51
. Заслуга Данте, по их мнению, состояла в другом: в последовательном
философском обосновании предложенных тезисов, в трактовке цели и деятельности
