 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
власть дается человеческому сообществу Творцом природы, хотя и не без
вмешательства воли и согласия людей, из которых это «совершенное сообщество»
составлено. Воля родителя необходима для появления ребенка на свет, но дать ему
свободу или иные естественные способности — это от нее не зависит. Так же и воля
людей необходима для появления на свет «совершенного сообщества», но суверенную
власть над собой оно обретает не по волению образовавших его людей, а по природе
самой вещи и попечению Творца природы (см.: III, III, 6). Весьма характерна
терминология Суареса. Государство он называет (наряду с церковью) «совершенным
сообществом», (в то время как семья, например, есть «несовершенное сообщество»,
причем «абсолютно несовершенное»; а государство, входящее в империю, —
«относительно несовершенное»; при выходе из охватывающего «совершенного
сообщества» «совершенным» становится прежде бывшее частным, «несовершенным»
государство), а также «политическим мистическим телом» (одно из самых
излюбленных его выражений). Недаром один из самых глубоких (хотя весьма
тенденциозных) исследователей Суареса Г. Роммен в своей книге о нем постоянно
подчеркивает: государство, по Суаресу, есть «нравственный организм»; именно оно в
целом, а не просто его властитель обладает автаркией и суверенитетом
59
.
Итак, общая схема может быть представлена следующим образом. Выше всего
поставлен у Суареса — в духе известной традиции — «вечный», «божественный»
закон. Через усмотрение этого закона посредством «естественного света разума» люди
обретают естественный закон. (Специфическим образом от естественного закона
отличается естественное право, но для нашего изложения это не столь существенно и
на этом останавливаться мы не будем.) В рамках естественного закона и естественного
права человечество определяет право народов, причем автономия и суверенитет госу-
дарственных организмов могут при этом заходить очень далеко. Государство как
организм суверенно не только относительно остальных государств, но и относительно
с¸оих членов, велением которых оно образовано. Итак, Космос еще не вполне утерян:
суверенитет пока что не абсолютен, нравственный миропорядок нерушим,
человечество еще понимается как «universitas». И потому пропасть разделяет Суареса и
следующего автора, к которому мы переходим, — Т. Гоббса.
IV
Социальная философия Гоббса — не только его главное достижение (в отличие от
большинства других частей его учения, она вполне актуальна до сих пор), но и развита
была им прежде, т. е. в основном независимо от физики и антропологии. Поэтому часто
ее рассматривают, даже не касаясь его трактатов «О теле» и «О человеке». Но такой
подход вообще сомнителен; в контексте же нашего исследования более чем
целесообразно процитировать сначала хотя бы вкратце каждый из названных трактатов.
Предметом философии, как его определяет Гоббс, «является всякое тело,
возникновение которого мы можем постичь посредством Размышлений и которое мы
можем в каком-либо отношении сравнивать с другими телами, иначе говоря, всякое
тело, в котором происходит соединение и разделение, т. е. всякое тело, происхождение
и свойства которого могут быть познаны нами» (О теле, I, I, 7)
60
. Это вытекает из
самого понятия философии, которая познает свойства тел из их возникновения или
их возникновение из их свойств. Следовательно, там, где нет ни возникновения, ни
свойств, философии нечего делать. Поэтому философия исключает теологию, т. е.
учение о природе и атрибутах вечного, несотворенного и непостижимого Бога, в котором
нельзя себе представить никакого соединения и разделения, никакого возникновения»
(там же). Исключив Бога, ангелов и все прочее, знание о чем основано на
откровении, из области философских исследований, Гоббс, кажется, все-таки ос-
тавляет в философии вещественный универсум — совокупность всех тел. Однако вот как
это выражено в главе «Об универсуме и звездах»: «Любая вещь есть или часть
универсума, или агрегат его частей. Среди тел, т. е. объектов, которые могут быть
предметом чувственного познания, наибольшим является сам мир, который мы можем
воспринимать, рассматривая его со всех сторон с той его точки, которую называют
Землей. Относительно этого агрегата, состоящего из многих частей, можно задать очень
немного вопросов, разрешить же нельзя ни одного. Можно спрашивать, как велик весь
мир, как долго он существует, из сколь многих вещей он состоит; больше же ни о чем
