 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
В одной из своих актуальнейших работ «О социальной концепции религии» Э.
Дюркгейм, для которого «религия является самым примитивным из всех социальных
феноменов», констатировав, что время старых идеалов и божеств миновало, тем не
менее призывает почувствовать «сквозь моральный холод, царящий на поверхности
нашей коллективной жизни, те источники тепла, которые несут в себе наши общества»,
источники тепла, которые он находит «в народных массах»
9
. Речь идет о такой оценке,
которая вполне вписывается в наше доказательство и которой придерживается все
большее число исследователей: реальная дегуманизация городской жизни порождает
специфические группировки, объединяющие людей общей страстью и общими
чувствами. Не следует забывать дионисийских ценностей, вполне актуальных и сегодня,
когда дело касается пола, а также религиозных чувств: и то, и другое является
модуляциями страсти.
Именно в силу того, что чудесному в наименьшей степени присуща адаптационная,
консервативная функция, оно чаще всего встречается в революционных взрывах. Я уже
касался этой темы в связи с революцией «ourobore»
10
, подчеркивая, что
сильный религиозный заряд всегда присутствовал во всех революционных
проявлениях, хотя впоследствии они и квалифицировались как политические. Это
касается и Французской революции, и событий 1848 года в Европе, а Г. де Ман доказал,
что это касается и большевистской революции в России. Примером тому может
служить и Крестьянская война, которая глубоко анализируется в прекрасной книге Э.
Блоха. Именно по этому поводу К. Маннгейм с уверенностью говорил о наличии
«оргиастико-экстатических энергий», коренящихся в самых глубинных пластах души
человека
11
. Если о подобных примерах брожения в массах и стоит говорить, то лишь
затем, чтобы показать, что существует постоянный переход от взрывов к разрядке и
что этот процесс является причиной и следствием религиозной связи, т. е. общности
страсти. В действительности чудесное, понимаемое таким образом, представляет собой
матрицу любого проявления социальной жизни
12
.
Оно есть горнило, где выплавляются разнообразные модуляции стремления к
объединению. Идеалы могут устареть, коллективные Ценности вызвать чувство
пресыщения; религиозное же чувство постоянно вновь и вновь порождает эту
"имманентную трансцентность" которая позволяет объяснить устойчивость обществ
[Этой страницы нет. - прим. OCR]
специфических владений, рост числа всевозможных теорий и идеологий,
противоположных друг другу. С одной стороны —
гомогенность, с другой —
гетерогенность. Иначе говоря, используя прежний образ, налицо универсальная
дихотомия: «страна легальная» и «страна реальная». В настоящее время подобная
перспектива отвергается большинством политологов и социологов, в частности потому,
что это нарушает их аналитическую схему, основанную на позитивистском или
аналитическом мышлении прошлого века. И если бы мы были в состоянии интер-
претировать такие симптомы (index
— «указательный палец»)*, как массовый
отход от политической или профсоюзной деятельности, возрастающая обращенность
к настоящему, оценка политиканства как театрального или опереточного действа,
более или менее интересного, новые вложения в авантюры экономического,
интеллектуального, духовного или экзистенциального характера, — то мы неизбежно
пришли бы к выводу, что зарождающаяся социальность ничем не обязана старому
(пока еще нашему) социально-политическому миру.
* Игра слов: indies («симптомы», «знаки», «показатели») и index («указательный
палец»). Этимологическое родство выявляет их семантическую близость. — Прим.
перев.
В этом плане поучителен пример фантастики: мы обнаруживаем в ней в
причудливом технологическом обличье гетерогениза-цию и вызывающее
неуважение к подобным проявлениям конформизма
14
.
Именно в ходе этого процесса обособления от довлеющей силы власти получает
свое воплощение «чудесное социальное». Действительно, не задаваясь вопросом о том,
каким должно быть общество будущего, люди приносят жертвы «божествам» местного
значения (любви, коммерции, насилию, территории, производственной деятельности,
еде, красоте и т.д.). Имена этих божеств могут меняться в сравнении с эпохой
античности, но функция метки, которую они выполняют, остается прежней, именно в
этом плане происходит овладение «реальным» существованием, которое я называю
