 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
учитель. В педагогике истина и обязательства, которые она налагает, находятся на его
стороне. Это справедливо для любой педагогики, но это также справедливо и для того,
что можно было бы обозначить как античную психогоги-ку, которая ощущается еще и
как paideia. Напротив, в христианстве, по-моему, после серии весьма существенных
сдвигов — известно, что истина исходит не от того, кто наставляет душу, и она дается
по-другому,— произойдут изменения: станет видно, что если действительно
руководитель сознания обязан подчиняться определенному набору правил, то основная
цена истины придется на долю того, чья душа нуждается в руководстве. С этого
момента между христианской психогогикой и психогогикой греческо-римского типа
намечается глубокое различие и даже противопоставление. Греческо-римская
психогогика была очень близка педагогике; она подчиняется той общей структуре,
согласно которой истиной владеет учитель. В христианстве же происходит разрыв
между психогогикой и педагогикой, поскольку оно требует от души, находящейся под
психогогическим воздействием, то есть от ведомой души, говорить ту истину, которую
может сказать лишь она одна, которой обладает она одна и которая является одним из
основополагающих — хоть и не единственным — элементом той операции,
посредством которой изменится способ ее существования; в этом заключается суть
христианского признания. В христианской духовности ведомый субъект должен
присутствовать внутри истинного суждения как объект своего собственного истинного
суждения. В суждении ведомого субъект высказывания должен быть референтом
высказывания.
Фридрих Хайлер
РЕЛИГИОЗНО-ИСТОРИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ ЛЮТЕРА*
© Dr. Friedrich H e i 1 е г. Luthers religionsgeschichtliche Bedeutung. Munchen,
1918. Verlag von Ernst Reinhardt.
Я выражаю сердечную благодарность о. Д. Г. Штенлейну-Ансбаху за многочисленные
дружеские советы и пожелания, которые помогли мне в работе над текстом.
Мюнхен, 17 октября 1918 г. Автор
«Мы готовы доказать всему миру, что наше
учение — не поэтический соблазн и не мечтание,
но Писание и ясное Слово Бога. Мы не
призываем следовать ничему другому, кроме
спасения, и еще мы учим верить или быть
твердыми».
Luther, 3. Sermon am Sonntag Trinitatis
(Erl.l3².282)
«Но мы не обновили проповедь, а лишь
возродили старое и твердое учение апостолов;
мы не создали нового крещения и причастия,
Отче наш, веры, мы ничего нового не хотели
узнать или привнести в христианство, мы лишь
поспорили и поговорили о старом (о том, что
Христос и апостолы оставили и передали нам).
Но это мы сделали: мы нашли все то, что Папа
скрыл своим лишь человеческим учением. Все,
что было скрыто толстым слоем пыли и
