 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
(1912). Статья называется «Логика религиозного творчества». О Шестове говорили, что
он всех авторов, о которых пишет, стилизует на свой манер, «шестовизирует». Но надо
сказать, что именно в случае Уильяма Джемса такая «шестовиза-ция» наиболее
оправдана. Вот как передает Шестов основную мысль философии Джемса:
«Вероятно, если бы его спросили, в чем основной грех всех философских и
теологических построений, он ответил бы: в постоянном стремлении подчинить
вселенскую жизнь одной идее».
Шестов ясно видел необходимость плюралистического понимания прагматизма —
то, чего не видел дилетант Горький и почему-то не заметил высокий профессионал
Рассел. Джемс — автор «Плюралистической Вселенной», а книга его о религии
называется «Многообразие религиозного опыта». Именно при допущении плюралис-
тической установки прагматический активизм теряет все свои яды. Но и
«сумасшествие», и «отравление властью» неизбежны, когда прагматическая позиция
сочетается с монизмом: случай Горького, а лучше сказать — Маркса.
Что же касается «сумасшествия», то, как известно, Джемс исследовал его
возможности в религиозном творчестве. Шестов вполне оправдывает эти попытки,
находя их «верификацию» в словах апостола: «Мудрость мира сего — безумие перед
Богом».
То, что Шестова не устраивает в Джемсе, — это все-таки стара-ние последнего
подчинить «безумие» некоему критерию, в данном случае — прагматически-
утилитарному; здесь прагматизм Джемса, говорит Шестов, возвращается вспять — к
рационализму.
Еще одно высказывание Шестова:
«Рыцарь свободного творчества, Джемс, в конце концов, потребовал для своего
безумия санкции, общественного признания, иными словами, он, не давая себе в том
отчета, с самого начала исходил из мысли, что его рассуждения все же сложатся в
стройную теорию познания, которая найдет способ подчинить себе общественное
мнение, станет общепризнанной, общеобязательной. Он стал делить «безумие» на
категории и разряды и отбирал только такого рода безумия, которые могут оказаться
общественно полезными. И эти отобранные, полезные безумия он возвел в высокий сан
истины...»
Тестов распространяет на Джемса свой любимый тезис (не лишенный, кстати,
некоего иронического прагматизма): что «истина» признается таковой, когда она дает
не теоретическое постижение мирового порядка, а реальную власть над людьми,
«власть ключей», potestas clavium, — когда она социально организует массу, «стадо».
То, что Джемс признает такое толкование истины уже не иронично, а всерьез, — это и
есть, по Шестову, его грехопадение.
В толковании Джемса Шестов сделал одну ошибку: он не заметил, что в
джемсовском прагматизме нет понятия «стада». Джемсу некого и незачем
организовывать. В его плюралистической вселенной столько же центров организации,
сколько самосознающих воль.
Джемс писал в книге «Воля к вере» — слова, которые не заметил у него «монист»
Горький:
«...вспомните Зенона и Эпикура, Кальвина и Пэли, Канта и Шопенгауэра, Герберта
Спенсера и Дж. Г. Ньюмэна и представьте себе, что они — не просто поборники
односторонних идеалов, но учителя, предписывающие нормы мышления всему
человечеству, — может ли быть более подходящая тема для пера сатирика?.. Мало
того, представьте себе, что такие индивидуалисты в морали будут не просто
