 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
кавычками, а все их утверждения предварены имплицитным «все происходит, как если
бы»
4
. Но это значит слишком сильно уступить скептикам. Имеется ряд феноменов,
таких, как тенденция социальной позиции родителей оказывать влияние на успехи детей
в учебе, феноменов, столь реальных и всеобщих, как и можно было бы разумным
образом ожидать, хотя, конечно, нам еще требуется исследовать механизм, их
производящий. Тот факт, что процессы интерпретации лежат в основе всех этих
терминов, как и наших постулированных объяснений связи между ними, не исключает
реалистического истолкования этих теорий. Вместо этого, как я буду доказывать в этой
главе ниже, отсюда напрашивается вывод, что общественные науки более тесно связаны
с мышлением на основе здравого смысла, чем естественные науки; они не столько
сообщают радикально новое знание, сколько дают более адекватные формулировки
наших интуиции относительно социальных обстояний (affairs).
[Здесь в книге после стр. 144 сразу идет стр. 161. - прим. OCR]
методологии может оказаться неуместной. И все же любая адекватная социальная
теория безусловно должна быть чувствительной к нашей интуиции в том, например,
что при написании этой книги я менее ограничен в своих действиях, чем некто,
вынужденный работать под дулом пистолета.
Первый шаг к этому — признать то, что Гидденс называет «дуальностью структуры»:
«Структуры следует концептуализировать не просто как налагающие ограничения на
человеческую деятельность, но как обеспечивающие ее возможность... В принципе
всегда можно изучать структуры на основе их структурации как ряда
воспроизводимых практических обычаев. Исследовать струк-турацию практики —
значит объяснять, как структуры формируются благодаря действию и, обратно, как
действие оформляется структурно»
8
. Более конкретно, это требует признания, «что
понятие действия логически связано с понятием власти, если последнюю
истолковать в широком смысле как способность добиваться результатов»
9
. Гидденс
предлагает анализировать власть, исходя из категории «ресурсов»: «Действующие
субъекты черпают ресурсы в производстве взаимодействия, но эти ресурсы
выступают как структуры господства. Ресурсы — это средства, с помощью которых
используют власть в обычном сложившемся порядке социального действия; но
одновременно они суть структурные элементы социальных систем, возобновляемые в
ходе социального взаимодействия. Социальные системы складываются как
упорядоченные виды практики, воспроизводимые во времени и пространстве, во
власти и пространстве; тем самым власть в социальных системах можно трактовать
как явление, требующее воспроизводимых отношений автономии и зависимости в
социальном взаимодействии» (там же).
Здесь налицо по виду обещающая попытка заново переосмыслить в понятиях
отношения между действием и структурой в социальной жизни
10
. Как могла бы
реалистская метатеория опереться на этот и другие теоретические подходы? Как я
доказывал на протяжении всей книги и особенно в гл. 3, было бы ошибкой прямо
переходить от метатеории к субстантивной, предметной теории, выдавая фальшивую
метатеоретическую гарантию для конкретной формы теории. Но в то же время
реалистская позиция явно повышает опасность в противопоставлении структуры и
деятельности. Настаивая на реалистском толковании теории, можно УСИЛИТЬ
искушение свести одну к другой.
Сведение деятельности к структуре или деятелей к «носителям» структурных
свойств правильно отождествляли с центральной проблемой в переформулировке
марксизма Альтюссером, но Джон Урри в ряде текстов предполагал, что, возможно,
эта опасность внутренне присуща реалистскому истолкованию марксизма или, в том
же отношении, всякой другой социальной теории .В марксизме производство и
