 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
материнскую любовь (особенно же неосмысленную), супружескую верность и любовь.
Мы, таким образом, не унаследовали от наших животных предков одно только
низменное в половом побуждении, а, благодаря им, обладаем некоторыми
благородными чувствами, обусловленными половым стремлением и относящимися уже к
высшей социальной этике. Говоря вообще, в сложном сплетении наших чувств и
инстинктов, наиболее древним по времени филогенетическим должно считать то, что
всего глубже внедрено в человеческую природу. В обилии этих глубоких
инстинктивных импульсов половой жизни мы можем встретить этически и
интеллектуально весьма разноценные данные, как, например, возбуждение эротизма,
libido sexualis, обусловленное запахом женских половых органов или же
созерцанием эротических изображений — и вместе с тем проявление высшей любви и
самопожертвования со стороны одного из супругой в пользу другого или потомства.
Проституция же, брак при посредстве покупки, религиозный брак, осуждение
рождений вне брака, права в супружестве и семье, — все это берет свое начало
даже не в новейшей филогении, но в усвоенных со стороны обычаях и привычках
различных народов. Здесь мы видим порочные отростки эгоизма, жаждующего получить
наслаждение, стремление владычествовать, мистицизма и тщеславия, а также и тех
приемов, которые обусловлены были, за отсутствием лучших перспектив, все более и
более усложняющейся жизнью. Исследования Вестермарка в этом случае очень
поучительны (глава VI). Из среды всех бессмыслиц и противоречий, исторически и
этнографически вызванных к жизни в браке, благодаря человеческим нравам и
безнравственности, представляется возможным отобрать все то, что зиждется на
моде и обычае, от всего глубоко и наследственно свойственного нашей природе, в
качестве специально общечеловеческих свойств. Чтобы не повторяться, предоставляю
читателю самому вникнуть, с точки зрения филогении, в факты, изложенные в главе
VI.
Мы должны считаться еще с одной важной областью, являющейся промежуточною,
а именно областью новейшей филогении или филогении разновидностей. Что касается
глубоких инстинктов и потребностей вида, составляющих основные свойства всякого
нормального человека, то они принадлежат давней филогении, и, как мы видели,
основание их в животном царстве можно проследить чрезвычайно далеко. Имеется,
однако, очень много особых весьма колеблющихся свойств, присущих в сильной
степени одним людям, проявляющихся довольно слабо у других и совершенно
отсутствующих у многих, — но, однако, не представляющих собою продукта обычаев
или привычек, а глубоко внедренных в природу индивидуума. Эта средняя
совокупность особенностей представляет собою результат новейшей филогении. Рядом
с сильной склонностью к моногамии у одних мужчин, мы видим безусловно полигамные
наклонности у других. Одним людям свойственен прирожденный эгоизм, другим —
альтруизм, и в зависимости от этого находится и половая жизнь в смысле влияния
на характер любви (но не полового стремления). И эгоистическому человеку присуща
по отношению к супруге или супругу любовь, отличающаяся, однако, в значительной
степени от любви альтруиста. Индивидуальные стремления и предрасположения
создают массу нюансов. Наблюдаются случаи, когда любящий, щедрый и нежный отец
семейства является в то же время лишенным совести общественным хищником, между
тем, как наоборот, другой проявил себя с лучшей гуманной стороны в глазах
общества, будучи одновременно тираном и бичом своей жены и детей. Такие
парадоксальные последствия обусловливаются сочетанием различных индивидуальных
задатков позднейшей филогении с воспитанием, нравами, известными привычками и
пр. Эта же филогения имеет влияние на многие уже упомянутые душевные отражения
полового стремления (глава V, а и б). Такие более или менее сильные проявления,
как смелость, ревность, половое хвастовство, ханженство, ложный стыд,
порнография, кокетство, мечтательность и проч. — зиждутся каждый раз на
сочетании индивидуально-половых задатков с такими же в иных сферах чувства, ума
и воли. Благодаря высокому развитию человеческого мозга и его изменчивости,
половая индивидуальность каждого отдельного человека может сложиться весьма
разнообразно. Эти оттенки не поддаются изложению. Но, считаясь с раз
установленным принципом, можно определить в каждом отдельном случае половую
индивидуальность данного лица. За последние годы (1898—1908) я наблюдал
колоссальное количество больных и здоровых людей и с точки зрения сексуально-
психологической. Но мне не приходилось наблюдать хотя бы двух вполне аналогичных
случаев. Даже каждый гомосексуалист обладает своими особенностями,
соответственно которым и должно с ним обходиться. Уже в детстве приходится
считаться с наследственно усвоенными задатками (характера), причем всегда можно
будет обнаружить их позднейшую филогенетическую основу у предков, если известно
