 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
При меньших осложнениях, но все же наличности сомнительности, когда можно
все-таки предполагать, что потомство по своим качествам будет ниже среднего,
брак может быть допустим с точки зрения медицины, но при условии неимения
потомства. В таких случаях и проявляется особенно благодетельное значение
предохранительных от забеременения средств, к которым такие супруги с плохим
наследственным предрасположением и будут прибегать, усыновляя, при желании,
здоровых сирот.
Но придирчивость и строгость, а также свойственный в таких случаях врачу
пессимизм являются здесь совершенно неуместными, так как оказавшая некоторые
признаки душевной болезни мать, а особенно какая-нибудь тетка, не могут
воздействовать на следующее поколение в смысле запрещения ему плодиться.
Указанная в главе I вероятность наследственности должна быть принята в
соображение, и в связи с нею врач и укажет, следует ли ограничивать деторождение
и в какой именно степени, причем он не должен и в этом случае предъявлять
слишком строгие требования, а исходить из среднего уровня массы. Обратиться
могут к врачу и люди высоко интеллигентные, но и обремененные наследственностью
или психопатические лишь в самой незначительной степени. Врачу надлежит
предложить им благоразумный образ жизни на основах гигиены и воздержания от
алкоголя. Бесплодие, однако, здесь не является необходимым, так как можно
расчитывать, что потомство, даже и при наличности таких неблагоприятных условий,
все же будет выше среднего уровня. Врач, таким образом, обязан не прибегать к
обобщениям, а в каждом отдельном случае считаться со всеми имеющимися в его
распоряжении фактами и обстоятельствами.
Мы чувствуем себя удовлетворенными, что отныне не представляется
необходимым запрещать брак, руководясь лишь опасениями о судьбе потомства. Брак
может быгь отныне разрешаем хотя бы и психопатам, наследственно обремененным,
людям ограниченным и с дурным характером, при условии бесплодности этого брака.
Наиболее действительной в таких случаях является дислокация труб, произведенная
оперативным путем. К сожалению, хирурги и гинекологи с большим трудом
соглашаются оперировать, исходя из таких соображений или же по личной просьбе
нуждающихся в этой операции. Они прибегают к этому в случаях местных каких-
нибудь страданий, но ни наследственная обремененность, ни страдания на нервной
почве почти не служат им побудительным указанием. И таким образом, мы сразу не
лишим этих несчастных перспектив в жизни, не будем толкать их на путь
проституции и пессимизма. Всякая жестокая мера отличается недолговечностью.
Врачебная тайна. Ни в какой области, может быть, этот вопрос не является
столь щекотливым, но и вместе с тем столь затруднительным, как в области половой
жизни, причем он успел породить уже различные точки зрения в разных странах.
Франция в этом отношении ушла дальше других, и здесь, на почве соблюдения
врачебной тайны, можно отказаться от свидетельского показания, можно
содействовать укрывательству преступления и пр. Но зато в некоторых странах
понятие о врачебной этике почти совершенно отсутствует.
При безусловной наличности таких обстоятельств, которые поставят в тупик
при их разрешении, можно все-таки найти некоторые общие указания, которые будут
положены в основу взгляда на врачебную тайну для каждого врача. Если врачу
доверена какая-нибудь тайна, то он освобождается от моральной ответственности за
ее распространение, если сами доверившиеся ему оказались в достаточной степени
болтливыми.
Конечно, необходимо считаться с вменяемостью или невменяемостью пациента.
Если врачу доверил тайну какой-нибудь душевно-больной субъект, причем его идеи
угрожают безопасности других лиц или же для него самого сопряжены с какими-либо
вредными последствиями, то обязанность врача предупредить несчастье, но сделав
это в соответствующем месте. Осторожность со стороны врача является наиболее
главным условием. В применении к людям вменяемым, врачебная тайна должна быть в
известной степени ограничена, причем в случаях, когда она безусловно угрожает
интересам третьих лнц и общества, нельзя говорить о ее необходимости и смысле.
Врач, например, обязан сообщить, не считаясь с желанием больного, о заболевшем
оспой или холерой, во избежание эпидемии, и, очевидно, таким же взглядом на вещи
обязан он руководиться и в аналогичных случаях жизни. Ему, таким образом, не
может быть вменено в обязанность становиться соучастником содеянного
преступления на почве соблюдения врачебной тайны.
Обратимся к примерам из половой жизни.
Молодой человек признается врачу, что имеет склонность к садизму или
незрелым детям. Опасность этого человека для общества очевидна, что ставит в
