 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
смысле я разумею не только гигиену данного общества в защиту слабых, но и
всеобщую расовую гигиену, представляющую собою наиболее понятную социальную
гигиену. Что касается Плетца, то он в "Archiv fur Rassen und
Gesellschaftsbiologie" дал более тесное понятие о социальной гигиене. С точки
зрения дидактики он прав. Но я стараюсь объединить эти понятия, так как, по
моему мнению, лучшее представление о социальной гигиене ставит на первую очередь
ядоровье расы). Врачу же необходимо считаться именно с социальной, а не
индивидуальной точкой зрения, или же гигиенические удобства индивидуумов должны
у него отступить перед гигиеническими интересами общества. Не должно быть
никакого внутреннего разлада между такой социальной гигиеной и человеческой
этикой.
Что же представляет собою мораль или этика? Этика с чисто теоретической
точки зрения является определением элементов хорошего и дурного в поступках
человеческих, в качестве же морали, практически, обязывает делать все хорошее и
избегать плохого. Однако, что должно понимать под хорошим и дурным? Хорошее в
представлении одного — является дурным в глазах другого. И слова Гете:
"Я силы мощной часть,
Что вечно жаждет зла и все творит добро"
навсегда останутся верными. Если, в свою очередь, скажем: "что часто
творят добро, думая о зле", то правильно укажем на то, как наши побуждения не
всегда согласуются с вытекающими из них поступками, которые и должны быть
отделены от этических побуждений!
Мы можем дальше убедиться в том, что один и тот же поступок, хороший для
одного, будет дурным для другого. Если волк сожрал ягненка, то это хорошо для
волка, но дурно для ягненка. Мы часто извлекаем хорошее из того, что дурно для
другого, и, стало-быть, мораль может быть только относительной, причем не
представляется возможности обнаружить абсолютно положительных или абсолютно
отрицательных сторон ее. В наших взаимоотношениях мы стремимся лишь уменьшить
это зло и увеличить добро, поскольку возможно. Из практических соображений не
представляется, например, даже возможным равнодушно присутствовать при
чрезмерном размножении многих рас, безнадежных, однако, в смысле своего
умственного состояния, ибо нам может угрожать в конце концов вытеснение этими
расами. Одна и та же вещь может причинить нам раньше неприятность, а потом
удовольствие, и наоборот, как например, наставление или же чрезмерное
удовлетворение лакомки, ощущающего сперва удовольствие, а потом неприятность.
Мы определяем отсюда относительность наших моральных обязанностей, которые
теоретически состоят в социальном благе и предъявляемых им требованиях к
отдельным личностям, а практически в успешном проведении их в жизнь как
отдельными индивидуумами, так и условиями общества. На почве социального блага
каждый должен воспитывать в себе добрую волю и чувства альтруизма, причем все
роды словесных поучений должны уступить делу и жизненным примерам.
Высшей целью этических функций является деятельность в интересах грядущих
поколений.
Если усвоить себе альтруизм и эгоизм достаточно правильно, то в них можно
видеть лишь относительную противоположность. Строить основы нашего существования
на одном только принципе эгоизма столь же неразумно, как бессмысленно принимать
все меры для проведения в жизнь одного только альтруизма. Кормящие своих
товарищей медом из своего желудка пчела или муравей, очевидно, ощущают при этом
удовлетворение, таким образом, идя навстречу своим альтруистическим
инстинктивным стремлениям. Но человеку еще далеко до одинакового ощущения
радости при процессе получения и давания. Человек, жертвовавший своею жизнью или
страдающий за родину, семью, науку, очевидно, испытывает некоторое
удовлетворение, толкающее его на определенный поступок. Принимая все меры к
тому, чтобы природный хищнический инстинкт человека ввести в естественные нормы,
более или менее совпадающие с проявлением альтруизма, мы последовательно
обеспечиваем нашему потомству земной рай, который, впрочем, будет весьма
относительным, но все же более интересным сравнительно с нынешним положением
вещей.
Человечество в сильной степени нуждается в хорошем наследственном
качестве, воспитании воли и характера подрастающего поколения. Состояние
варварства, выражающееся апатией, грубостью чувства, безволием, невежеством и
суеверием, все еще свойственно нам независимо от недостаточного воздействия
школы, а также религии, не приспособленной более к современному положению вещей.
В "Гамлете" Полоний говорит:
