 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
массу пережитков, предрассудков, суеверия на почве мистицизма, догматов религии,
мод и пр. Пришлось бы стать на путь распространенных проповедей морального
направления, если бы мы задались здесь целью громить порок, обязанный своим
происхождением и развитием одному лишь свойству людей обоготворять и свято чтить
все, что осталось для него в минувшем, давно прошедшем.
Мы взамен сошлемся на Шиллера (смерть Валленштейна, акт I, сцена 4):
Валленштейн:
"...враг
Невидимый, что борется со мною,
В груди людей, что страшен для меня,
Лишь трусостью своею молодушной —
Вот этот враг опасен мне. Не то
Грозит бедой и вызывает ужас,
Что видим мы живым и мощным, нет —
Ужасна и опасна только пошлость
Ничтожная, то вечное вчера,
Которое существовало вечно.
И вечно возрождается, и вновь
Жить будет завтра, ибо живо нынче.
Да! из рутины создан человек,
Кормилицей ему была привычка,
И горе тем, кто у него в дому
Дотронется до утвари почтенной
Старинных лет, наследья дорогого
Его отцов!.. Что прожило года,
То действует, как сила освящснья;
Что старости покрыто сединой,
То для него божественно. Будь только
Владетелем — и право за тобой,
И сохранит ненарушимо свято
Его толпа.
Самые низменные человеческие страсти, зависть, ненависть, тщеславие,
скопидомство, сладострастие, сплетни, властолюбие, лень и tutti quanti —
пользуются услугами предрассудка и веры в авторитетность, "вечное вчера",
мистику и т. д., в связи с сознательным или бессознательным лицемерием, а также
более или менее ясными софизмами, чтобы окружить себя почтенною мантией
священной старины и ссылаться в своей пошлости на непреложные авторитеты
древности. Таким путем достигалась возможность не только оправдывать, но и
восхвалять какую угодно низость! Мне вспоминается характерный спор, которого я
никогда не забуду, на борту трансатлантического парохода, с французскими
дворянами-католиками. Они упорно, не отступая ни одной пяди, утверждали
необходимость безобразнейших половых эксцессов, неслыханных парадоксов и
бессмыслиц, ни на чем не основанных. Человек со стороны, лишенный предрассудков,
мог бы с уверенностью утверждать, что эти почтенные люди дурачатся. Но они все
время оставались глубоко серьезными, с такой же уверенностью, с какою, например,
приверженцы дуэли защищают свой бессмысленный кодекс чести.
Я питаю уверенность в том, что лишь введение научного, духовного элемента
и здорового индуктивного и философского образа мыслей в наших школах и в
человеческой среде сможет положить предел бестолковому попугайничанью и
тупоумному отстаиванию известных взглядов, берущих свое начало в благоговении
перед тупыми предрассудками и изречениями людей, возведенных в авторитеты.
Я не буду возвращатвся снова к обсуждавшейся уже у нас теме о
необходимости борьбы с предрассудками и старыми взглядами на вещи в половой
сфере. Все эти источники зла, имеющие свое отрицательное значение и во всех
других сферах человеческого существования, могут уступить лишь под натиском
истинных знаний и свободного всеисчерпывающего воспитания характера юношества.
Но такая борьба существенно необходима, и на это я обращаю особое внимание В
этих целях благотворно подействовало бы, если бы ученые выползли из своих
кабинетов и озарили бы светом знания темную неурядицу человеческого общества.
Ученые обязаны деятельно участвовать в социальной борьбе уже только для одного
того, чтобы не потерять представления о вечно человеческом, благодаря
исключительному увлечению своею специальностью.
