грубая сила играла доминирующую роль, причем на сцену выступала лишь та или иная
степень ловкости или проявленной мощи. Овладев же объектом своей борьбы, самец
принимал естественно все меры к тому, чтобы кто-нибудь ее у него не отнял. На
этой почве неизбежны были ожесточенные столкновения, и уже приближение соперника
или одно предположение о готовящемся с его стороны покушении вызывали чувство
скорби, перемежающееся с бешенством и злостью. Мужская ревность в развитии
человеческого брака ознаменована такими проявлениями, которые можно было бы
считать невероятными. Здесь можно привести, например, железные пояса с замком,
которые находятся еще и в настоящее время в археологических хранилищах и в
которые заковывали средневековые рыцари своих жен перед отправлением в поход,
чтобы удовлетворить свою ревность. У некоторых диких племен женщина подвергается
тяжким наказаниям, иногда даже и смертной казни, не только за нарушение верности
в браке, но и за беседу лишь с посторонним мужчиной или за большую или меньшую к
нему близость. Брачная жизнь, благодаря ревности, превращается в ад. Гранича с
болезненным состоянием и в значительной степени с умопомрачением, она,
повидимому, представляет собою известную градацию, в смысле душевного
заболевания, какая обусловливается аналогично и алкоголизмом. Жизнь женщины при
таких обстоятельствах превращается в пытку. В виде непосредственных результатов
этого безобразного и страшного недуга являются постоянные подозрения и связанные
с ними оскорбления, дерзости, брань, угрозы, а иногда и побои, завершающиеся
нередко и убийством, в зависимости от различных обстоятельств, сопровождающих
проявление ревности. В более скромных размерах эта страсть тоже представляется
невыносимой, ибо достаточно сопряженной с ней злобы и отсутствия доверия к
личности, чтобы свести на-нет какое угодно чувство любви. Иногда говорят о
возможности, так называемой, законной ревности. Но нельзя допустить наличности
таковой, считаясь с ревностью исключительно лишь как с атавистическим пережитком
и патологическим явлением, основанным на грубой животной ограниченности. Понятны
меры, осторожно и без шума принимаемые мужем, заподозрившим свою жену в
неверности, в интересах выяснения своих предположений. Однако, какое имеет сюда
отношение ревность? При несправедливости его догадок, жена будет лишь,
разумеется, оскорблена в лучших своих чувствах. Но в случае, если его
предположения оправдались, то здесь возможны лишь два решения: могло иметь место
увлечение с ее стороны посторонним мужчиной, причем создавшееся положение вещей
причиняет ей самой глубокие страдания и побуждает исправиться, в этом случае
прощение напрашивается само собой. Но ее любовь, с другой стороны, могла
совершенно исчезнуть, или же она обнаружила все свойства недостойной обманщицы,
в последнем случае не имеет смысла ревность, а единственным исходом является
развод. Человеку, однако, не свойственно управлять своими чувствами в мощном их
проявлении, ревнивый же от природы, т. е. находящейся под воздействием
унаследованных особенностей, страдает неизлечимостью и вносит отраву как в свою
собственную жизнь, так и в жизнь супруга. Для таких людей брак не создан. Мы
знаем, какую огромную роль играет ревность в психопатических лечебницах, во
всевозможных судебных процессах и в литературе, так как она обусловливает
наибольшее количество несчастных и трагических случаев в жизни человеческой.
Искоренение ревности из человеческого мозга, если это только возможно, потребует
непрерывной работы воспитания и подбора. При снисходительном отношении к половым
увлечениям мужа или жены, принято говорить о супругах, что они отличаются
"недостаточной ревностью". Может действительно иметь место такая
снисходительность на почве циничного безразличия или же в связи с денежными
соображениями. Но здесь приходится уже констатировать отнюдь не отсутствие
ревности, а пробел в нравственном чувстве. Но такая снисходительность,
основанная на разумной любви, должна заслуживать лишь уважения и поощрения. Мне
хочется обратить внимание всех героев-приверженцев ревности на следующий случай.
Человек интеллигентный, пользующийся всеобщим уважением, имеющий в
счастливом браке пятерых подростков, имел случай познакомиться с подругой своей
жены, вдовою, в свою очередь, интеллигентной, наделенной умом и пользующейся
уважением. Встречи и беседы с нею послужили причиной сердечной привязанности, не
замедлившей перейти в горячую взаимную влюбленность. Допущенная ими интимная
близость могла бы им быть поставлена в вину, хотя отношения их, благодаря
устойчивости вдовы, не успели перешагнуть известных пределов. И они не нашли
ничего более благоразумного, как во всем чистосердечно признаться его жене,
которая, отбросив недостойную ревность, приняла горячее участие в судьбе этих
несчастных. Благодаря искренности всех трех участвовавших в этой щекотливой
истории лиц, все постепенно снова вошло в свою норму, причем можно было бы
|