 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Бретт: О, она очень традиционна. Она, вероятно, все еще надеется, что мы поженимся. Она из
очень маленького города, и там, откуда она приехала, люди решают между собой все вопросы, вызывая
шерифа. Всякий раз, когда у нее возникали неприятности в подростковом возрасте, ее отец вызывал
шерифа, чтобы тот пришел и прочитал ей лекцию. Она думает, что так можно управлять людьми и
заставлять их делать то, что ты хочешь.
Психотерапевт: Вы полагаете, что Сара могла бы еще лучше относиться к вам, если вы
помиритесь с ней и добьетесь снятия некоторых обвинений?
Бретт: Ну, я полагаю, что она могла бы.
Психотерапевт: Вы считаете, что могли бы захотеть жениться на Саре и поддерживать
отношения, которые ее устраивают?
Бретт: О, ни в коем случае. Нет.
Психотерапевт: Итак, что может случиться, если вы снова разочаруете Сару, когда она поймет,
что вы все же намереваетесь встречаться с другими женщинами?
Бретт: Трудно сказать. Она может напустить себе в штаны. Я стараюсь не загадывать так далеко.
Психотерапевт: Возможно, она подумает, что вы просто использовали ее, чтобы спасти
собственную шкуру, не принимая во внимание ее чувства?
Бретт: Возможно.
Психотерапевт: И вы уже знаете, что, когда Сара рассержена, она поступает очень круто,
например зовет шерифа. Насколько для вас опасно снова сердить ее?
Бретт: Я полагаю, что это опасно. (Пауза.) Я просто никогда не думал, что женщина сделает что-
нибудь такое по отношению ко мне.
Психотерапевт: Насколько вероятно то, что Сара снова сделает что-то подобное по отношению к
вам?
Бретт: Я полагаю, приблизительно на 95 %.
Психотерапевт: Возможность довольно велика. Учитывая это, как вы оцениваете выбор
возобновления сексуальных отношений с ней?
Бретт: Не стоит риска.
Психотерапевт: Учитывая ее заинтересованность в традиционных, моногамных отношениях и
вашу заинтересованность во встречах с разными женщинами, как, по-вашему, лучше всего поступить с
Сарой?
Бретт: Ну, я не стал бы вести себя иначе, если бы встретил ее на улице. Но, понимаете, я не
считаю, что должен идти на улицу и искать ее. Вероятно, лучше всего просто бросить ее и не позволять
ей лелеять свои надежды, потому что она никогда не получит от меня того, что хочет.
Бретт и психотерапевт продолжили обсуждать его отношения с женщинами, рассмотрев
преимущества и недостатки поиска новых женщин и получения сексуального удовлетворения с
помощью применения силы. Он никогда не рассматривал такое поведение как «насилие» и, казалось, не
знал, что это может кончиться судебным преследованием. Были исследованы другие потенциальные
отрицательные стороны, такие как частые расставания с женщинами, что могло стать причиной мести с
их стороны или привести к заражению болезнями, передающимися половым путем. Были и не столь
важные отрицательные стороны, такие как отсутствие постоянно доступного партнера и необычайно
большое количество очень скучных встреч. С другой стороны, Бретт сказал, что ему приятно волнение
при преследовании добычи и внимание со стороны такого количества женщин поднимает его в
собственных глазах.
Психотерапевт попросил Бретта отметить степень этого волнения для всех значимых событий в
его жизни и затем применить эту оценку к каждому «завоеванию». Бретт обнаружил, что это волнение
не было слишком интенсивным или надежным. Мнение о себе было идентифицировано как форма
гедонизма. Он хорошо думал о себе, потому что получал то, чего, как он полагал, хотел в отдельный
момент. Это было противопоставлено другим способам хорошо думать о себе — работать над
достижением общих жизненных целей и приоритетов. Бретт постепенно осознавал, что, когда ты
хорошо себя чувствуешь непродолжительное время, это часто затрудняет достижение главной
долгосрочной цели легкой жизни. Психотерапевт попытался показать, как учет чувств других людей и
отдаленных последствий своего поведения будут действительно полезны ему.
Выводы
