 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
информации, припоминание и предсказание. При депрессии, например, доминирующим становится
такой стиль поведения, основой которого является самоотрицание; при тревожных расстройствах
отмечается гиперактивный индивидуальный стиль реагирования на опасность; при панических
расстройствах мобилизован стиль поведения, соответствующий неизбежной катастрофе.
Типичные дисфункциональные убеждения и дезадаптивные стратегии, выраженные в
расстройствах личности, делают людей восприимчивыми к жизненному опыту, который повышает их
когнитивную уязвимость. Так, зависимое расстройство личности характеризуется чувствительностью к
утрате любви и помощи; нарциссическое расстройство — чувствительностью к ущемлению чувства
собственного достоинства; гистрионное расстройство — невозможностью манипулировать другими,
чтобы получить внимание и поддержку. Когнитивная уязвимость основана на экстремальных, ригидных
и императивных убеждениях. Мы предполагаем, что эти дисфункциональные убеждения являются
результатом взаимодействия между генетической предрасположенностью человека и нежелательным
влиянием других людей и определенных травмирующих событий.
Эволюция межличностных стратегий
Наше представление о личности принимает во внимание роль нашей эволюционной истории в
формировании паттернов мышления, чувств и действия. Мы можем лучше понять структуры, функции
и процессы личности, если исследуем отношения, чувства и поведение в свете их возможной связи с
этологическими стратегиями.
Значительная часть поведения, которое мы наблюдаем у животных, обычно расценивается как
«запрограммированное». Основные процессы запрограммированы и выражены в поведении. Развитие
этих программ часто зависит от взаимодействия между генетически обусловленными структурами и
опытом. Можно предположить, что подобные связанные с развитием процессы происходят и с людьми
(Gilbert, 1989). Вполне вероятно, что давно сформировавшиеся когнитивно-аффективно-мотивационные
программы влияют на наши автоматические процессы: интерпретацию событий, содержание чувств и
образ действий. Программы, вовлеченные в обработку информации, эмоциональные процессы,
побуждения и мотивацию, возможно, сформировались в результате того, что они способствуют
поддержанию жизни и размножению.
Естественный отбор, по-видимому, привел к некоторому соответствию между
запрограммированным поведением и требованиями окружающей среды. Однако наша окружающая
среда изменилась быстрее, чем наши автоматические адаптивные стратегии — в значительной степени
в результате изменений социальной среды. Так, стратегии хищного образа жизни, соревнования и
общительности, которые были полезны в более примитивной среде, не всегда вписываются в
существующую нишу высокоиндивидуализированного и технологического общества с его
специализированной культурной и социальной организацией. Это несоответствие может стать
причиной развития поведения, которое мы диагностируем как «расстройство личности».
Независимо от их ценности для выживания в более примитивных условиях некоторые из этих
эволюционно сформировавшихся паттернов становятся источником проблем в существующей культуре,
потому что сталкиваются с личными целями человека или вступают в конфликт с групповыми нормами.
Так, высокоразвитые стратегии, связанные с хищным образом жизни или с соревнованием, которые
могли бы способствовать выживанию в примитивных условиях, могут плохо подходить для
социального окружения и заканчиваться «антисоциальным расстройством личности». Точно так же
своего рода эксгибиционистские проявления, которые привлекли бы других особей для помощи или
спаривания в дикой природе, могут быть чрезмерны или неадекватны в современном обществе. В
действительности эти паттерны, если они негибки и относительно неконтролируемы, скорее всего,
создадут проблемы.
Синдромы и симптомы расстройств Оси I также могут быть поняты в терминах эволюционных
принципов. Например, паттерн «нападай и убегай», возможно, адаптивный в архаичных чрезвычайных
ситуациях физической опасности, может формировать субстрат либо тревожного расстройства, либо
хронического враждебного состояния. Тот же самый паттерн реакции, который был активизирован
видом хищника, например, также мобилизуется угрозами психологических травм типа отвержения или
ухудшения отношения (Beck & Emery with Greenberg, 1985). Когда эта психофизиологическая реакция
— восприятие опасности и возбуждение автономной нервной системы — вызвана воздействием
широкого спектра способных вызвать отвращение межличностных ситуаций, уязвимый человек может
