 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
«некоторые люди» реагируют в таких ситуациях), а не оказывать давления для непосредственного
самораскрытия. Один из эффективных способов увеличить удовлетворенность параноидного клиента
психотерапией — предоставить ему возможность дополнительного контроля при определении
содержания сессий, назначении домашних заданий и выборе времени для сессий; Клиент может
чувствовать себя намного более комфортно и быстрее добиваться успеха, если сессии проводятся реже,
чем обычно; также весьма полезно участие клиента в определении частоты сессий. Для многих
параноидных клиентов оптимальным оказалось расписание, при котором сессии проводились раз в три
недели.
Когнитивные и поведенческие вмешательства
Когда центр внимания психотерапевта смещается с работы по установлению отношений
сотрудничества на работу по достижению начальных целей клиента, наиболее продуктивно
сосредоточить особое внимание на развитии чувства собственной эффективности клиента в
проблемных ситуациях (то есть повышать убежденность клиента в том, что он может справиться с
любыми возникающими проблемами). Есть два основных способа сделать это. Во-первых, если клиент
фактически способен справиться с ситуацией, но переоценивает угрозу, созданную этой ситуацией, или
недооценивает свою способность справиться с ней, чувство собственной эффективности может быть
повышено вмешательствами, которые приводят к реалистичной оценке своих способностей в этой
ситуации. Во-вторых, если клиент не способен справиться с ситуацией или если имеется возможность
для усовершенствования его копинг-навыков, чувство собственной эффективности может быть
повышено вмешательствами, которые развивают копинг-навыки. На практике наибольший эффект
достигается при одновременном использовании этих двух подходов.
При работе с Энн (секретарь, о которой упоминалось выше) первые попытки психотерапевта
непосредственно заняться ее склонностью к формированию параноидных идей («Они шумят чтобы
достать меня») оказались неэффективны. Однако были весьма полезны вмешательства, направленные,
во-первых, на то. чтобы помочь ей оценить, сколько опасности несли бы в себе такие действия, если бы
ее коллеги действительно пытались спровоцировать ее, а во-вторых, на то, чтобы помочь ей
переоценить свою способность разрешить эту ситуацию.
Психотерапевт: Вы реагируете так, как будто это очень опасная ситуация. Что вам угрожает?
Энн: Они будут продолжать ронять вещи и шуметь, чтобы раздражать меня.
Психотерапевт: Вы уверены, что вам больше ничего не угрожает?
Энн: Да.
Психотерапевт: Итак, вы не думаете, что они могут напасть на вас или сделать что-то еще?
Энн: Нет, они не сделают этого.
Психотерапевт: Если они продолжат ронять вещи и шуметь, насколько это будет плохо?
Энн: Как я и сказала вам, это действительно раздражает. Это действительно бесит меня.
Психотерапевт: Это может продолжаться долго, как происходило в течение многих лет.
Энн: Да. Это бесит меня, но я могу привыкнуть к этому.
Психотерапевт: И вы знаете, что если это будет продолжаться, по крайней мере, вы сможете
справляться с этим, как делали до сих пор, — сдерживая раздражение в себе, затем вымещая его на
вашем муже, когда приходите домой. Представьте, что мы могли бы придумать какие-нибудь способы
еще лучше справляться с раздражением или сделать так, чтобы они меньше досаждали вам. Вы в этом
заинтересованы?
Энн: Да, звучит неплохо.
Психотерапевт: Другая опасность, о который вы упомянули ранее, состоит в том, что они могли
бы поговорить с вашей начальницей и настроить ее против вас. На ваш взгляд, давно они пытаются
делать это?
Энн: С тех пор, как я работаю там.
Психотерапевт: И насколько успешно они это делают?
Энн: Не слишком.
Психотерапевт: Видите ли вы какие-либо признаки того, что теперь они достигнут большего
успеха, чем до сих пор?
Энн: Полагаю, что нет.
Психотерапевт: А ваша внутренняя реакция такова, как будто ситуация на работе действительно
опасна. Но когда вы останавливаетесь и обдумываете ее, вы приходите к выводу, что худшее, что они
