 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
-
физиологические: сердцебиение и потливость в социальных ситуациях;
-
когнитивные: автоматические мысли о том, какой он неудачник; пугающие мысли о реакции на
него окружающих;
-
поведенческие:
почти полная социальная изоляция, отклонения от темы при разговоре,
избегание зрительного контакта.
Начальными целями лечения для Фрэнка были снижение его социальной тревоги и устройство
на работу. Хотя его социальная неадекватность была очевидна с самого начала, психотерапевт
чувствовал, что лучше подождать работать с нею, пока не установится взаимопонимание и не будет
достигнут некоторый прогресс в решении других задач. Что касается социальной тревоги, то Фрэнку
была предоставлена когнитивная модель и его научили фиксировать автоматические мысли. Часто они
были бессвязными. Его обучили оценивать правильность мыслей. При этом отмечались некоторые
причудливые мысли; они были названы «неадекватными автоматическими мыслями». Когда они
возникали, Фрэнк просто отмечал их и считал, что они не стоили дальнейшего рассмотрения. Они
отличались от других автоматических мыслей, которые он мог оценивать с помощью стандартных
рациональных реакций.
Ниже приведен отрывок сессии, на которой работа велась с некоторыми из странных идей,
которые были у Фрэнка относительно социальных взаимодействий.
Психотерапевт: Как шли ваши дела на этой неделе?
Фрэнк: По-разному. На этой неделе я ездил на встречу с членами другой политической
группировки.
Психотерапевт: Как она прошла?
Фрэнк: Нормально. Джо — хороший парень, и, похоже, я ему нравлюсь. Правда, во время
встречи я не мог не думать об Анне. Я представлял себе, что живу с ней.
Психотерапевт: Эти мысли мешали вам?
Фрэнк: Да. Я не хотел говорить с ней, потому что знал, что она узнает, о чем я думал.
Психотерапевт: Что свидетельствовало об этом?
Фрэнк: Это лишь странное подозрение. Я смотрел на нее, и она смотрела на меня, а затем я
почувствовал, что она читает мои мысли.
Психотерапевт: Фрэнк, она говорила вам что-нибудь?
Фрэнк: Она поприветствовала меня после встречи, но затем продолжила говорить с другими. Я
думаю, что ее раздражала моя тревога.
Психотерапевт: Итак, она не говорила вам ничего негативного и дружески поприветствовала вас.
Что заставило вас полагать, что ее реакция на вас была негативной?
Фрэнк: Я чувствую такие вещи.
Психотерапевт: Давайте вспомним, что мы говорили относительно умения чувствовать других
людей. Мы на самом деле замечаем признаки реакций других людей, которые иногда трудно выразить
словами, но вспомните, что часто это чувство — лишь отражение наших мыслей. Вы понимаете, что я
имею в виду?
Фрэнк: Полагаю, что да, но эти чувства реальны.
Психотерапевт: Хорошо, чувства были реальны, но были ли они основаны на точных данных?
Фрэнк: Полагаю, что я чувствовал это из-за своих предположений.
Психотерапевт: Конечно, вы сделали допущение относительно ваших чувств, но не могла ли эта
тревога быть результатом того, что вы боялись реакции Анны на вас?
Фрэнк: Но если бы я не чувствовал, что чувствует она, как бы я понял, что ее реакция именно
негативная?
Психотерапевт: Хороший вопрос. Давайте посмотрим, как вы могли это понять. Давайте
запишем настоящие показатели реакций других людей, а не ваши чувства, которые зависят от того, что
вы думаете. Тем не менее помните: мы не знаем наверняка, что думают другие, даже если используем
для оценки объективные признаки. Итак, каковы же эти признаки?
Фрэнк: Я полагаю, это то, что они говорят. Если они сообщают мне, что любят меня, или не
разговаривают со мной, я узнаю, что они думают.
Психотерапевт: Звучит неплохо, но давайте посмотрим на это внимательнее. Если кто-то
сообщает вам что-то явно позитивное или негативное, разумно предположить, что это именно то, что
они думают. Вы это имели в виду?
Фрэнк: Да, и если они не делают этого, я могу предположить, что они не любят меня.
Психотерапевт: Это вторая часть, которая нуждается в дальнейшем рассмотрении. Если они
