 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
237
-
Вы можете говорить глазами или писать теории
цветовыми оттенками?
-
Нет. Пока ещ¸ такое никто не придумал.
-
Значит, вы будете использовать слова.
-
Конечно. Слова о прекрасном и безобразном. Могут
быть слова и о содержании картины.
-
Вы ещ¸ добавьте «и об амурах автора этих картин».
Впечатлит, только не зрение, а интеллект. Вот мы стоим перед
статуей Давида, произведения Микеланджело. Теперь найд¸тся
кто-то, кто расскажет об угле поворота гордо поставленной
головы, о золотом сечении и ещ¸ что-нибудь словесное. Как вы
считаете, восприятие прекрасного от этого повысится?
-
Смотря, какой искусствовед.
-
То есть при мастерском словосочетании зрение
прибавит ощущение на 20%?
-
Может быть и больше, - опять голос из-за двери.
-
Шутник там у вас засел. А вам кушать прид¸тся из
своего ремесла. Небось, мечтаете, что прид¸т настоящий
ценитель и купит ваши картины за миллионы. Но на то он и
ценитель, что у него основным инструментом является такое
зрение, которое не ошиб¸тся и по отношению к зрению
множества людей. Он критик не в смысле «болтун», а в смысле
точной чувствительности зрения.
-
Что это такое, - спросил Александр.
-
Когда ты рисуешь, то удовлетворяешься собственной
бесконфликтностью. Это - индивидуальное чувство гармонии
для зрения. Но при риске, вы попадаете на иные
физиологические и сущностные базисы. Так вот. Есть люди,
которые имеют больший охват, чем индивид.
-
Уточните.
-
Приведу пример с группой крови. Есть группа,
переливать которую другим нельзя. Есть «универсальная»
группа. Там риска нет. Настоящий авторитет в искусстве это
то, кто своим восприятием угадывает восприятия многих.
-
Как это он делает.
-
Молча. Он талантлив в зрении для многих.
-
Вот видите, есть культура.
-
Нет никакой культуры. Есть совпадение только у этой
группы людей. Есть общность восприятий. Вс¸ иное - насилие.
