186
ние ужасной пропажи в душе. Замученный безнадежностью во всех
своих решениях и побуждениях, он страдал от горькой грусти, и
его неспособность превратилась в боль, которая часто, как носо-
вое кровотечение, возникала у него гдето во лбу, едва он ре-
шался за чтото взяться.
Это типичный кризис аутентичности.
Во время своего прихода Ульрих беседует с Клариссой (же-
ной Вальтера), а сам Вальтер играет в доме Вагнера, за что Кла-
рисса (в наказание) неделями отказывала ему в близости.
Ты, значит, не веришь, говорит она Ульриху, что он
еще чегото достигнет.
Нет второго такого примера неизбежности, как тот, что яв-
ляет собой способный молодой человек, когда он суживается в
обыкновенного старого человека не от какогото удара судьбы, а
только от усыхания, заранее ему предназначенного! отвечает ей
Ульрих.
Музиль не только блестяще показывает сущность кризиса
аутентичности (настоящий писатель для психолога все равно,
что микроскоп для гистолога), но и показывает как личность за-
щищает себя от, казалось бы, неминуемого в этой ситуации осоз-
нания.
Взгляды Вальтера на глазах начинают меняться. Он начи-
нает «подводить черту, в музыке, например, после Баха, в литера-
туре после Штифнера, в живописи после Энгра, и объявляет
все последующее вычурным, упадочническим, утрированным и
вырождающимся; мало того, он с каждым разом все запальчивей
утверждает, что в такое отравленное в своих духовных корнях
время, как нынешнее, чистый талант (к которому он продолжает
относить себя) должен вообще воздерживаться от творчества». И
все чаще из его комнаты раздаются звуки Вагнера музыки, кото-
рую он в прежние годы учил свою жену презирать как образец
мещанства, но перед которой теперь сам не мог устоять.
Кларисса, его жена, молода и всеми силами сопротивля-
ется личностному регрессу Вальтера. Она, считающая гениаль-
ность вопросом воли, с пятнадцати лет мечтала выйти замуж за
гения, и она не разрешает Вальтеру не быть гением, и, «увидев его
несостоятельность, она стала бешено сопротивляться. Как раз ко-
|