 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
297
Общество может возмущаться, осуждать и негодовать, но
право мастера разбить свое неудавшееся творение всегда остает-
ся за ним (117).
Такие самоубийства очень характерны для креативных лич-
ностей. Сальвадор Дали в своих дневниках пишет, что: «Лорка
без всяких экивоков говорит о собственной смерти, прося и меня
не медлить, едва достигнут расцвета моя жизнь и мое творчество».
В драме Чехова «Иванов» главный герой кончает жизнь са-
моубийством именно потому, что в тридцать лет, как он сам гово-
рит «уже похмелье, я стар, я уже надел халат. С тяжелой головой,
с ленивой душой, утомленный, надорванный, надломленный, без
веры, без любви, без цели как тень слоняюсь среди людей и не
знаю: кто я, зачем живу, чего хочу?.. И всюду я вношу с собою
тоску, холодную скуку, недовольство, отвращение к жизни...
– Долго катил вниз по наклону, теперь стой! – подводит итог
Иванов. – Пора и честь знать!» После чего застреливается.
А. Н. Майков в одной из своих поэм писал:
Теперь стою я, как ваятель
В своей великой мастерской.
Передо мной – как исполины –
Недовершенные мечты!
Как мрамор, ждут они единой
Для жизни творческой черты...
Майков А.Н. «Три смерти»
В Древней Греции был обычай или, может быть, существует
легенда о таком обычае, что у жителей одного из островов суще-
ствовало правило, заканчивать жизнь самоубийством сразу по-
сле достижения в жизни какого–либо выдающегося результата. Так
молодые влюбленные могли покончить с собой после первой
брачной ночи, боясь, что последующая жизнь ничего не добавит к
силе их чувства, а только день за днем будет стирать краски их
молодости. Скульптор, создавший прекрасную статую, которого
все жители острова носили на руках и прославляли как самого
гениального мастера, мог сразу после этого покончить с собой,
боясь, что ему уже никогда не удастся пережить подобного триум-
