 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
79
ряде зарубежных исследований, – пишет Русалов, – представля-
ются в этой связи совершенно беспочвенными» (108).
Что представляется совершенно беспочвенным, так это как
раз вышеприведенное заявление. Чтобы понять насколько тесные
корреляции существуют между биологическими свойствами и со-
держательными характеристиками личности достаточно провести
простейшее коррелятивное исследование по обусловленности та-
кой несомненно содержательной характеристики личности как ве-
ра от такого же несомненного динамического биологического
фактора как возраст.
Ведь самое интересное, как сказал бы булгаковский Во-
ланд, не то, что человек религиозен, а то, что он внезапно рели-
гиозен. Блаженный Августин в своей «Исповеди» чрезвычайно
удивляется, что лишь после тридцати лет он научился мыслить о
духовном. В этой содержательной метаморфозе психической дея-
тельности с позиций онтогенетической персонологии нет ничего
удивительного.
К сожалению, в отрицании возможности установить какие–
либо корреляции между биологической и, в частности, нейрофи-
зиологической деятельностью головного мозга и содержательны-
ми характеристиками личности, Русалов недалеко ушел от из-
вестной «дубининской» психологии, когда генетик Н. П. Дубинин
пытался доказать, что генетические факторы не имеют какого–
либо отношения к формированию личности и «громил» за проти-
воположные взгляды того же Эфроимсона. «Сколько бы мы не
изучали строение мозга человека и процессы, идущие в нейронах,
– заявлял Дубинин, – мы, даже получив важнейшие данные по
нейрофизиологии, не поймем, что такое мысль» (48). Когда-
нибудь поймем. Но станем ли мы счастливее от этого понима-
ния?
Исследования Русалова в целом не только не отрицают, но
и подтверждают возможность установления коррелятивных связей
между биологическими формально–динамическими аспектами ин-
дивида и личностными динамическими и содержательными ха-
рактеристиками.
В подтверждение вышесказанного можно указать на иссле-
дования голландских ученых де Ланге, Ван–Левена и П. Верри,
