 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
сформулирована ясно, чтобы ее все могли заметить: «классическое приспособление» - это лишь
средство достижения цели, а именно таких взаимоотношений, при которых наблюдатель, выучившийся
наблюдать себя, учит наблюдаемого самонаблюдению. На закате жизни Фрейд должен был неумолимо
сознавать моральные колебания, которые появились у многих из нас, пытавшихся жить согласно
принципам этой революционной идеи. Жилось с ней не легко, как не легко ее было поддерживать во
времена беспорядка идентичностей. Она оказалась трудно реализуемой без нарушения
профессиональных обычаев и трудно вписываемой в рамки приемлемой оплаты труда. Поэтому мы
можем лишь смиренно проанализировать, какого рода человеческие взаимоотношения предполагались
в специальных нововведениях Фрейда. Какова система координат (dimensions) работы психоаналитика?
Первая координатная ось: «лечение-исследование».
Психотерапевт в самом акте лечения имеет в
своем распоряжении образцовый «эксперимент», который позволяет подступиться к проблемам
человека в то время, когда он жив и полностью мотивирован к участию в совместной работе.
Разумеется, любой человек способен предоставлять части самого себя (зрение, слух, память и т. д.), как
если бы они были изолированными функциями для экспериментов; и экспериментатор может помещать
человека в экспериментальную ситуацию, как если бы испытуемый был животным перед развилкой
лабиринта или говорящим роботом, а сам экспериментатор - объективным наблюдателем. Но только в
клинической ситуации полное мотивационное усилие человека становится частью интерперсональной
ситуации, в которой наблюдение и самонаблюдение становятся одновременным выражением
обоюдности мотивации, разделения труда и общего исследования. Искреннее и самонаблюдающее
участие наблюдателя в этой работе характеризует вторую ось: «объективность - соучастие». Чтобы
быть объективным, клиницист должен знать. Но он также должен знать, как удерживать знание в
состоянии ожидания: ибо каждый больной, каждая проблема по сути является новой - не только потому,
что любое событие индивидуально и любой индивидуум образует отдельный кластер событий, но и
потому, что оба - терапевт и его пациент - подвержены историческим переменам. Неврозы изменяются,
а вместе с ними изменяются и более широкие подтексты терапии. Следовательно, знания клинициста
должны когда-то снова уступить место интерперсональному эксперименту; полученные в нем новые
впечатления должны быть опять сгруппированы, по их общим основаниям, в конфигурации; и, наконец,
из этих конфигураций должны быть абстрагированы побуждающие мысль концептуальные модели.
Поэтому третья координатная ось клинической работы: «знание-воображение».
Сочетая то и другое,
клиницист прилагает отобранные инсайты к более строгим экпериментальным подходам.
Наконец я бы хотел рассмотреть еще одну ось психоаналитической работы: «терпимость-
возмущение».
Многое сказано и говорится о моральной обособленности психотерапевта от массы
пациентов, которые информируют его о множестве разнообразных конфликтов и решений. Естественно,
он должен позволить им найти свой собственный образ целостности. Но аналитик пошел еще дальше.
По аналогии с известной птицей, он пытался притворяться, что его ценности оставались скрытыми,
потому что его классическая позиция у изголовья «аналитической кушетки» выводила его из поля
зрения пациента. Сегодня нам известно, что коммуникация отнюдь не сводится к обмену словами.
Слова
- это только средство передачи значений. В более просвещенном обществе и гораздо более
сложных исторических условиях психоаналитик должен еще раз посмотреть в лицо всей проблеме
рассудочного партнерства, выражающего дух аналитической работы более творчески, чем безразличная
терпимость или автократическое руководство. Разнообразные идентичности, которые вначале
допускали слияние с новой идентичностью аналитика, - основывались ли они на талмудической
аргументации, миссионерском рвении, карательной ортодоксии, причудливой сенсационности или на
профессиональном и социальном честолюбии - теперь должны стать, вместе с их культурными
источниками, частью анализа аналитика, с тем чтобы он смог отказаться от архаических ритуалов
контроля и научиться идентифицироваться с прочной ценностью своего дела просвещения. Только так
он может освободить в себе и в своем пациенте тот остаток здравого, обдуманного протеста, без
которого исцеление - лишь былинка на переменчивом ветру истории.
«Психоаналитическая ситуация» - это современный вклад Запада в вековые усилия человека
овладеть систематической интроспекцией. Психоанализ начинался как психотерапевтический метод и
привел к всеобъемлющей психологической теории. В заключении я подчеркнул возможные следствия
этой теории и практики для более здравомыслящей ориентации в безграничных перспективах и
опасностях нашего технологического будущего.
Указатель имен
