 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
«кандидаты четвертого танца» подвергали себя наивысшей разновидности самоистязания, протыкая
мышцы груди и спины небольшими вертелами, прикрепленными к «солнечной оси»
[То есть к
вертикально вкопанному в землю деревянному колу. -
Прим. пер.] кожаными ремнями. Пристально
вглядываясь в солнце и медленно отступая назад от центра в ходе танца, мужчины могли освободиться
от добровольной привязи, только вырывая куски плоти из открытой груди. Так они становились
духовной элитой года, которая своим страданием обеспечивала непрерывную благожелательность
Солнца и Духа Бизона - основных источников плодородия и плодовитости. Этот специфический подвиг
вскрытия собственной грудной клетки ad majorem gloriam [К вящей славе (лат.) - Прим. пер.] — всего
лишь один из тех бесчисленных способов, которыми по всему свету искупается сознание греха и
обеспечивается непрерывная щедрость вселенной, и это часто после соразмерно буйного прощания со
всем плотским (carne vale).
К значению институционализированной формы искупления следует подходить и
онтогенетически, как к соответствующей части типичной последовательности личного опыта
большинства, и филогенетически, как к составной части религиозного направления. Для обсуждаемой
здесь конкретной племенной разновидности я считаю продуктивным предположение о том, что должна
существовать связь между самой ранней, перенесенной в младенчестве, травмой (онтогенетической, но
тем не менее характерной для большинства культур утратой рая) и итоговой особенностью
религиозного искупления. В таком случае, рассмотренная церемония могла бы быть кульминационным
пунктом превратностей того умышленно культивируемого (хотя бы и давно забытого) гнева на грудь
матери в период кусания, которое мешает продлению прав ребенка на сосание. Здесь верующие,
вероятно, обращали разбуженные впоследствии садистические желания, некогда приписываемые
матерями свирепости будущих охотников, на самих себя, делая собственную грудь специфическим
центром самоистязания. Возможно, тогда данная церемония реализует старый принцип «око за око», за
исключением того, что малыш конечно же был не способен совершить тех разрушений, которые он став
теперь мужчиной, искупает. Нашим рациональным умом трудно постичь, если только он не вышколен в
условиях иррациональности, что фрустрированные желания и, в особенности, желания ранние,
доречевые и чрезвычайно смутные, способны оставлять осадок греха, залегающий глубже следов любой
вины за поступки, на самом деле совершенные и оставшиеся в памяти. В нашем мире только
магические слова Иисуса приводят нас к сознанию греховности этих темных сущностей. Мы
принимаем Его слова за идеал, согласно которому лелеемое в тайне от других желание столь же
добродетельно или, скорее, столь же дурно, как и совершенный поступок; и любой орган,
соблазняющий нас упорными желаниями, должен быть вырван с корнем. [По-видимому, Эриксон имеет
в виду предупреждение Иисуса Христа о последствии греха. См.: Евангелие от Матфея. 5: 29-30. -
Прим. пер.]
Конечно, вовсе не обязательно, чтобы все племя или все прихожане следовали такому
предписанию буквально. Скорее культура должна предусматривать обычай магического верования и
стойкую ритуальную систему, дающую возможность нескольким исключительным личностям, которые
чувствуют специфическое, связанное с их культурой клеймо внутреннего проклятия особенно глубоко
(и, возможно, достаточно сценичны, чтобы испытывать желание сделать из этого величественное
представление), инсценировать для всех остальных ту истину, что спасение существует. (В наше время
убежденным скептикам и неверующим часто приходится находить убежище в болезни, случайном на
вид увечье или, казалось бы, неизбежном несчастье, чтобы выразить бессознательную идею: они хотели
слишком многого в этом мире - и вот что получилось.)
Б. Путеводные сны и видения
Мы постепенно начинаем понимать, что гомогенные культуры располагают систематическим
способом вознаграждения - в виде высшего ободрения и достойного престижа - за те жертвы и
фрустрации, которые ребенок должен принести и пережить в процессе становления добродетельным и
сильным в традиционном смысле. А как же те, кто считает себя «иным», а предоставляемые
возможности завоевать престиж - не отвечающими личными потребностям? Как обстоят дела с
мужчинами, не желающими быть героями, и с женщинами, которых не легко уговорить стать супругами
и помощницами героев?
В нашей культуре Фрейд учил нас исследовать сновидения невротических личностей для того,
чтобы установить, какому несоверш¸нному поступку они не могли позволить оставаться
несоверш¸нным, какой мысли - непомысленной и какому воспоминанию - неприпомненным в ходе их
