 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
отстраненности, которую он ощутил как бегство от некоей опасности. Он не смог припомнить никакого
сновидения, относящегося к этому моменту сна. Я указал ему на то, что отстраненность возникла в
момент бегства от болезненного переживания состояния между сном и бодрствованием, или между
разумной беседой со мной и отстраненностью. Именно тогда пациент сообщил, что у него появилась
мысль свернуться калачиком, хотя в действительности он по-прежнему лежал на спине, скрестив на
груди руки.
В этот момент я дал первую интерпретацию, которую бы наверняка не дал лет двадцать назад.
Эта интерпретация оказалась чрезвычайно значимой. Говоря о желании свернуться калачиком, пациент
делал движения руками перед лицом, чтобы показать, какое именно положение он хотел бы принять. Я
тут же сказал ему: «Когда вы говорите о том, что хотите свернуться калачиком и повернуться на бок, вы
демонстрируете нечто иное, чего сами не осознаете; вы предполагаете наличие среды».
Спустя
некоторое время я поинтересовался, понял ли меня пациент; оказалось, он отлично меня понял: «Это
напоминает масло, в котором вращается колесо». Усвоив идею удерживающей его среды, пациент стал
описывать словами то, что он раньше пытался показать руками: вращение вперед в отличие от вращения
назад на кушетке, о чем он сообщил за несколько недель до этого.
Из этой интерпретации среды мне удалось развить тему аналитической ситуации, мы вместе с
ним разработали довольно четкое определение специальных условий, создаваемых психоаналитиком, а
также пределов адаптации психоаналитика к потребностям пациента. После этого пациенту приснился
интересный сон, анализ которого показал, что пациент готов отказаться от своего «щита», в котором
больше не было необходимости, поскольку я доказал, что могу создать приемлемую среду в моменты его
отстраненности. Оказалось, что, немедленно создав среду для отстраненного «Я» пациента, я
превратил отстраненность в регрессию,
что позволило ему конструктивно использовать это
переживание. В начале своей карьеры психоаналитика я, скорее всего, упустил бы такую возможность.
Пациент описал эту психоаналитическую сессию, как «чрезвычайно важную».
Это было значительным достижением: я стал яснее понимать свою роль как психоаналитика;
пациент признал зависимость от матери, временами довольно сильную, хотя и болезненную, а также
стал совершенно по-новому воспринимать реальное положение дел на работе и в семье. Как-то пациент
сказал мне, что его жена беременна, поэтому ему легко сравнить свое состояние «калачиком» в некоей
среде с положением плода в матке.
В действительности пациент отождествил себя с собственным
ребенком и, в то же время, признал свою исходную зависимость от матери.
В следующий раз, встретившись со своей матерью, он смог впервые спросить ее, сколько она
платит за психоанализ, во всяком случае, позволил себе проявить интерес к этой теме. На последующих
сессиях пациент смог меня критиковать, выразив подозрение, не мошенник ли я.
Эпизод 3
Следующий эпизод произошел несколько месяцев спустя, после периода интенсивного
психоанализа. На этом этапе материал был связан с анальным периодом; возник особенно пугающий
для пациента аспект психоанализа — гомосексуальный аспект ситуации переноса. По словам пациента,
в детстве он постоянно боялся преследования мужчин. Я дал этому интерпретацию, и он сказал, что
пока я говорил, он был далеко, на фабрике. Если говорить обычным языком, его «мысли блуждали».
Блуждание это для него было вполне реально, он ощущал себя так, словно действительно работал на
фабрике, куда поступил после первого, более раннего этапа психоанализа у меня (анализ этот был
прекращен в связи с войной). Я тут же дал интерпретацию, что пациент не желал держаться за мой
подол.
Слово подол полностью соответствовало ситуации, поскольку в состоянии отстраненности с
точки зрения эмоционального развития пациент находился в детском возрасте, поэтому кушетка
автоматически превратилась в подол психоаналитика. Легко заметить взаимосвязь между
предоставлением пациенту подола, куда он мог бы вернуться, и созданием для него среды, в которой
проявлялась его способность вращаться в пространстве, свернувшись калачиком.
Эпизод 4
Четвертый эпизод, на котором мне хотелось бы остановиться, далеко не так понятен. Он
произошел во время сессии, на которой он объявил, что не способен заниматься любовью. Знакомство с
