 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Рое, 1980).
Люди чаще всего полагаются на стереотипы:
- в условиях дефицита времени (Kaplan & others. 1993); - при чрезмерной занятости (Gilbert &
Hikson, 1991);
- при усталости (Bodenhausen, 1990);
- при эмоциональном возбуждении (Esses & others, 1993b; Stroessner & Maskie, 1993);
- в незрелые годы, когда человек еще не научился хорошо разбираться в людях (Biernat, 1991).
В современном мире действенным способом категоризации людей является их классификация по
этнической принадлежности и по полу. Представьте себе Тома, 45-летнего афро-американца, агента по
продаже недвижимости, живущего в Новом Орлеане. Думаю, что в сложившемся у вас представлении о
Томе образ «чернокожего мужчины» возобладает над такими категориями, как «средний возраст»,
«бизнесмен» или «южанин».
В экспериментах выявляется, что людям свойственно автоматически классифицировать
окружающих по признаку расы. Когда участники эксперимента слушают выступления ораторов, они
часто забывают, кто именно что сказал, и в то же время хорошо помнят, к какой расе принадлежал
выступающий (Hewstone & others, 1991; Stroessner & others, 1990; Taylor & others, 1978). Сама по себе
категоризация не является предрассудком, но она выстраивает фундамент для него.
Восприятие сходств и различий
Представьте себе следующие объекты: яблоки, стулья и карандаши.
Существует явно выраженная тенденция видеть объекты в группе более единообразными, чем
это есть на самом деле. Были ли у вас все яблоки красными? Все стулья — с прямыми спинками? Все
карандаши — желтыми? То же самое относится и к людям. Оценивая людей, принадлежащих к
определенным группам, — атлетов, режиссеров-постановщиков, профессоров математики, мы склонны
преувеличивать сходство внутри группы и различия между группами (S. Е. Taylor, 1981; Wilder, 1978).
Само деление на группы может вызывать эффект внутригрупповой гомогенности —
чувство, что
«все они на одно лицо» и отличаются от «нас» и «нашей группы» (Ostrom & Sedikides, 1992). Поскольку
нам обычно нравятся люди, которых мы считаем похожими на себя, и не нравятся те, кого мы
воспринимаем как непохожих, то естественным результатом будет предпочтение своей группы (Byrne &
Wong, 1962; Rokeach & Mesei, 1966; Stein & others, 1965).
Мы скорее увидим различия между членами своей группы, чем чужой:
- Многие неевропейцы рассматривают швейцарцев как совершенно однородную нацию. Но для
самих граждан Швейцарии население их страны представляется совершенно неоднородным, состоящим
из французско-, немецко- и итало-говорящих групп.
- Многие англосаксы смешивают в одну кучу всех «латинос», а американцы мексиканского,
кубинского и пуэрториканского происхождения видят существенные различия, особенно между своей
подгруппой и другими (Huddy & Virtanen, 1995). Однако те, кто оказывается в меньшинстве, чаще
ощущают свою тождественность и похожесть на других по сравнению с теми, кто оказывается в
большинстве (Haslam & Oakes, 1995; Ryan, 1996).
- Члены женских групп воспринимают членов любой другой женской группы более похожими
друг на друга (Park & Rothnart, 1982). Точно так же и люди, возглавляющие коммерческую деятельность
или инженерные разработки, переоценивают однообразие черт и установок представителей других
групп (Judd & others, 1991).
В целом, чем теснее мы связаны с социальной группой, тем отчетливее видим ее неоднородность
(Brown & Wootton-Millward, 1993; Linville & others, 1989). Чем менее близки наши отношения, тем чаще мы
прибегаем к стереотипам.
Возможно, вы замечали: они —
члены группы, отличающейся от вас по расовому признаку, —
даже внешне похожи друг на друга. Думаю, многие могут вспомнить собственное замешательство,
которое испытывали, перепутав людей другой расы и услышав в ответ: «Вы считаете, что все мы на
одно лицо». Эксперименты Джона Бригхэма, Джун Чане, Элвина Гольдштейна и Роя Мелпасса (John
