 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Ричарда Нисбетта (Richard Nisbett, 1976) изучали тенденцию злоупотребления такой информацией. Они
показывали студентам Мичиганского университета снятые на видеокассету интервью с некими людьми,
якобы участниками эксперимента, в котором большинство из них не оказало помощи прохожему, когда у
того случился внезапный сердечный приступ. Тот факт, что студенты были осведомлены о действиях
большинства, почти не повлиял на их прогнозы по поводу поведения человека, интервью с которым
они видели. Произведенное им приятное впечатление оказалось более ярким и убедительным, чем
реальная правда о действиях большинства: «Тед кажется мне таким приятным человеком, что я не могу
себе представить его безучастным к чужой беде».
Этот эксперимент иллюстрирует ошибку обоснования оценки: концентрация внимания на
характерных особенностях человека может отодвинуть на задний план полезную информацию о
популяции, к которой этот человек относится, и исказить наше представление об истинном
положении вещей в целом.
Без сомнения, это положительное явление: рассматривать человека как индивидуальность, а не
просто как статистическую единицу. Но проблема возникает, когда мы составляем свое мнение о людях
в целом, основываясь на наблюдениях лишь за отдельными индивидами. То, что мы сосредоточиваем
внимание на избранных, искажает представления о реальном положении вещей. Наши впечатления о
группе, например, имеют тенденцию быть слишком зависимыми от ее крайних по своим взглядам и
поведению членов. Одна попытка покушения на президента Рейгана стала причиной того, что люди
заговорили: «Небезопасно уже просто выходить на улицу» и продолжали: «Это болезнь всего
американского общества». Как сказал психолог Гордон Оллпорт (Gordon Allport): «Бросив щепотку
фактов, мы торопимся получить целую бочку обобщений».
Исследования выявили основной принцип социального мышления: люди не спешат выводить
частное из общего, но с удивительной быстротой делают обобщения на основании ярких жизненных
примеров. Неудивительно, что, читая о случаях изнасилований, разбоев и избиений, девять из десяти
канадцев переоценивают (и значительно) количество преступлений с применением насилия (Doob &
Roberts, 1988).
Иногда ярким примером служит личный опыт. Перед покупкой новой «хонды» я решил
ознакомиться с обзором предлагаемых автомобилей в Consumer Reports и нашел там сообщение о
«кольте», который в то время считал вполне достойным внимания. Спустя какое-то время я рассказал о
своем интересе к «кольту» знакомому студенту. «О нет,— воскликнул он,— не покупайте «кольт»! Я
прошлым летом работал в гараже и обслуживал два «кольта», которые разваливались буквально на
глазах, пришлось менять деталь за деталью». Как я использовал эту информацию и горячие заверения
еще двоих своих друзей, владельцев «хонды»? Просто добавил к мнениям, высказанным в обзоре
Consumer Reports о машинах «хонда» и «кольт», еще по два? Хотя я знал, что по логике вещей так и
следовало поступить, я не смог проигнорировать свою информированность об этих двух ярких
жизненных примерах. Я купил «хонду».
Эвристический подход
Как по-вашему, буква «к» чаще стоит в слове на первом или третьем месте? А где больше
население: в Камбодже или в Танзании?
Ответы, вероятно, будут зависеть от того, что придет вам в голову в первую очередь. Если в
вашей памяти быстро всплывут слова, начинающиеся с буквы «к», и мысль, что камбоджийцев должно
быть больше, то вы придете к заключению, что это и есть более вероятные ответы. Чаще всего так оно и
есть,— нам нередко помогает когнитивный практический метод, называемый эвристическим
подходом.
Эвристическим подходом можно объяснить, к примеру, почему слухи, передаваемые от одного к
другому, чаще убеждают людей, чем обоснованная статистическая информация, и почему воображаемый
риск зачастую плохо согласуется с реальным. Так как наша память всегда готова воссоздать кадры
новостей с авиакатастрофами, многие полагают, что подвергаются большему риску, когда путешествуют
самолетом, а не в автомобиле. На самом же деле статистика говорит, что в 80-х годах американцы имели
