 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
поразительно большое количество людей выбирают все-таки подчинение.
Почему участники не выходили из эксперимента сами? Каким образом они попадались в
ловушку? Представьте себя на месте «учителя» в еще одной версии эксперимента Милграма — в той,
которую он ни разу не попытался реализовать. Предположим, что уже после первого неверного ответа
«ученика» экспериментатор просит вас включить напряжение в 330 вольт. Щелкнув переключателем, вы
слышите стон «ученика», его жалобы на сердечное недомогание и просьбы пожалеть его. Станете ли вы
продолжать?
Думаю, что нет. Вспомните поэтапное втягивание, характерное для феномена «ноги в дверях»
(см. главу 9), и попробуйте сравнить этот гипотетический эксперимент с тем, что реально переживали
испытуемые Милграма. Там первая мера наказания была довольно мягкой — 15 вольт — и не вызывала
протестов. На это вы бы тоже согласились. К моменту, когда напряжение достигло 75 вольт и
послышался первый стон «ученика», испытуемые уже пять раз уступили требованиям. В каждом
следующем задании экспериментатор предлагал им совершить лишь чуть-чуть более жесткое действие,
чем то, которое они многократно совершали. На отметке в 330 вольт, после 22 уступок, испытуемые уже
в некоторой мере подавляли свой когнитивный диссонанс. Следовательно, они находились теперь в
ином психологическом состоянии, чем те, кто вступил бы в эксперимент с этого момента. Внешнее
поведение и внутреннее состояние могут подпитывать друг друга, развитие будет идти по спирали.
Таким образом, как сообщает Милграм (1974, р. 10):
«У многих испытуемых резкое занижение оценки жертвы стало прямым следствием их
действий против нее. Такие комментарии, как «он был настолько туп и упрям, что заслужил
наказание», оказались обычным делом. Решившись действовать против жертвы, эти испытуемые
считали необходимым рассматривать ее как малозначительную личность, которую неизбежно ждет
расплата за недостаток интеллекта и характера.»
В начале 70-х годов находившаяся тогда у власти в Греции военная хунта использовала принцип
«обвиняй жертву» при подготовке палачей (Haritos-Fatouros, 1988; Staub, 1989). В Греции, как и в
фашистской Германии при воспитании офицеров СС, военные отбирали кандидатов, руководствуясь
такими критериями, как уважение к власти и исполнительность. Но эти склонности сами по себе еще не
делали из человека палача. Поэтому сначала его тренировали в охране заключенных, затем он принимал
участие в арестах и избиениях, наблюдал за пытками и только после этого сам принимал в них участие.
Шаг за шагом законопослушный, благопристойный человек превращался в безжалостного исполнителя.
Подчинение порождало одобрение.
Изучив историю проявлений геноцида, Эрвин Штауб (Ervin Staub, 1989) показал, куда может
завести этот процесс. Слишком часто критическое отношение к людям порождает презрение к ним,
которое дает право на жестокость, та же, в свою очередь, не получив осуждения, ведет к зверству, затем
к убийству, а затем к массовым убийствам. Внутренние установки следуют за действиями и
одновременно оправдывают их. Обескураживает заключение Штауба: «Люди способны привыкнуть
убивать друг друга и не видеть в этом ничего особенного» (р. 13).
Но ведь люди способны и на героические поступки. Во время холокоста французские евреи,
которых должны были депортировать в Германию, укрылись в деревне Ле Шамбо. Ее жители были в
основном протестантами — потомками гонимых групп, пасторы которых учили «всегда сопротивляться,
если враги требуют подчиняться тому, что противоречит закону Божьему» (Rochat, 1993; Rochat &
Modigliani, 1995). В ответ на приказание выдать спрятанных евреев деревенский пастор был
непреклонен: «Для меня нет евреев, для меня есть только люди». Еще не зная, как ужасна может быть
война и как сильно могут пострадать они сами, участники сопротивления взяли на себя определенные
обязательства и потом, поддерживаемые своими убеждениями, авторитетным мнением и друг другом,
остались непокорными до конца войны. В этом случае, как и во многих других, сопротивление,
оказываемое нацистской оккупации, возникло сразу же и продолжалось до конца войны. Первые
проявления уступчивости или сопротивления определяют внутренние установки, которые влияют на
поведение, усиливающее, в свою очередь, установки. Оказание первоначальной помощи повышает
обязательства, что ведет к оказанию еще большей помощи.
