 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Интересно проследить соотношение между динамикой исследовательского поиска, носящего
надсознательный характер, и работой теоретического сознания в творчестве И. П. Павлова.
Противоречие заключалось уже в самом обозначении, которое он подобрал для своей теории,
назвав ее учением о "высшей нервной деятельности", а в скобках добавив слово "поведение".
Нервная деятельность, будь она низшая или высшая, это функция одного из органов, различных
"блоков" организма. Что же касается поведения, то оно охватывает всю систему взаимоотношений
между целостным организмом и внешней средой. Конечно, эта система регулируется головным
мозгом, но к происходящим внутри него процессам не сводится. Ибо неотъемлемыми
компонентами этой же системы служат регуляторы, вполне законно мыслимые в категориях
психологии, а не физиологии.
Исторически сложилось так, что теоретические проекции категориального аппарата каждой из
наук оказались "вещами несовместными". Психологическая теория, в которую с присущей ему
страстной убежденностью верил Павлов, идентифицировала психику с интроспективно данными
"муками сознания". Никакой перспективы справиться с этими "муками", опираясь на
218
учение об условных рефлексах, не было. Чтобы отстоять строго объективный и детерминистский
облик этого учения, Павлов, как известно, начал даже одно время брать со своих сотрудников
штраф, если они, ненароком проговорившись, прибегнут к психологическим понятиям. Но время
шло, и знамя Павлова подхватили не физиологи, а психологи, с особым энтузиазмом
американские, возведя под этим знаменем мощную психологическую теорию, определившую в
США облик психологии в XX столетии. Конечно, это было бы невозможно, если бы предпосылки
для этого не содержались в составе учения, которое сам Павлов считал "замешенным" на "чистой"
физиологии. Здесь еще раз следует напомнить: нужно отличать то, что представлено в
самосознании ученого (его теоретической рефлексии), от категориального смысла его идей. Но
ведь этот смысл дан не за пределами его головы. Он живет и развивается в ней в форме
надсознательной творческой активности. Именно в этой надсознательной форме Павлов открыл
реальность, не сводимую ни к физиологическим, ни к психологическим понятиям. Имя этой
реальности - поведение'.
Творческая активность личности многопланова. Осознание личностью своих целей и мотивов -
необходимая предпосылка ее адекватного отношения к миру и созидания новых культурных
ценностей. Этот осознаваемый план активности находится в сложном динамическом соотношении
с двумя другими - неосознаваемыми, но являющимися неотъемлемыми компонентами работы
целостного психического аппарата, генерирующего творческий продукт.
К подсознательному пласту научного творчества мы относим в данном контексте накопленный
ученым индивидуальный опыт, служащий непременной предпосылкой скачка его мысли, ее
перехода в новое качество. Этот опыт актуализируется запросами новой проблемной ситуации,
требующей творческого решения. Естественно, что такое решение не может быть - по
определению - добыто из наличных неосознанных (подсознательных) массивов информации. Его
еще следует построить. Поэтому подсознательное служит необходимым, но недостаточным
условием получения нового научного результата.
Обычно при анализе биографии ученого в поисках объяснения обстоятельств, приведших его к
открытию (новой идее, теории, гипотезе и др.) и позволивших ему оказаться впереди других
потенциальных претендентов на это открытие, обращаются к его прошлому - испытанным им в
различные периоды влияниям,
' Подробно об этом см. Ярошевский, 1996.
219
окружению, прочитанным книгам и др. Предполагается (и не без оснований), что совокупность
этих обстоятельств определила его выбор безотносительно к тому, как это им самим осознавалось.
Затронув, в частности, генезис психоанализа Фрейда, можно в качестве примера привести
изыскания биографами влияний, определивших состав его учения, причем даже таких, которые
сам он отвергал, считая это учение совершенно оригинальным, гордясь своей привычкой "сперва
анализировать вещи сами по себе, прежде чем искать информацию о них в книгах".
Давно уже тривиальным стал вывод о влиянии на Фрейда Шопенгауэра. Фрейд же утверждал:
"...доктрина о вытеснении пришла ко мне независимо от какого бы то ни было источника. Мне
неизвестно ни одно внешнее впечатление, которое могло бы мне ее внушить, и в течение
