 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
причинами и т. д. Восточная наука, напротив, традиционно строилась по образцу наук о человеке -
биологии, психологии, медицины, признавала приоритет духа над материей, допускала
возможность материальных эффектов без участия материальных причин и т. д. (Дубровский,
1981). В результате на Западе восточная наука долгое время не считалась наукой вообще, а М.
Вебер писал: "только на Западе существует наука на той стадии развития, "значимость" которой
мы признаем в настоящее время" (Вебер, 1990, с. 44).
262
Различные и даже прямо противоположные критерии рациональности могут сосуществовать не
только в одном историческом времени, но даже в одном и том же обществе. Так, в физике на
рубеже XIX-XX веков отчетливо обозначились существенно различные системы понимания одних
и тех же феноменов. Но куда более броский пример - регулярные всплески популярности
мистицизма и оккультных наук, вполне уживающихся с существованием науки трезвого вида.
Вспомним культ мистицизма в довоенной Германии, описанный Л. Фейхтвангером в романе
"Братья Лаутензак". В конце 80-х годов в Калифорнии профессиональных астрологов было
меньше, чем профессиональных физиков, а в конце 70-х у К. Сагана были все основания дать
такую характеристику западного общества: "Сейчас на Западе (но не на Востоке) наблюдается
возрождающийся интерес к туманным, анекдотичным, а иногда и подчеркнуто ложным
доктринам, которые, если бы были правдивыми, создали бы более интересную картину
Вселенной, но, будучи ложными, выражают интеллектуальную неаккуратность, отсутствие
здравомыслия и траты энергии в ненужных направлениях" (Sagan, 1977, р. 247). Образцы
подобных доктрин, перечисляемые К. Саганом: астрология, учение об аурах, парапсихология,
мистицизм и т. д. По его мнению,их популярность выражала активность наиболее примитивных -
лимбических структур мозга, проявляющуюся в "стремлении заменить эксперименты желаниями"
(там же, р. 248).
Эти структуры нашли себе благодатнейшее поле для проявлений в современном российском
обществе, где (мода всегда приходит к нам с Запада и всегда - с опозданием) сложился настоящий
культ шаманов, гадалок, экстрасенсов, астрологов и прочей подобной публики.Причем, в отличие
от их средневековых коллег, современные отечественные колдуны не довольствуются ролью
гонимых одиночек, а организуют свою активность по образу и подобию научной деятельности.
Они создают институты и академии, весьма напоминающие описанный братьями Стругацкими
НИИЧАВО (научно-исследовательский институт чародейства и волшебства), присуждают себе
степени магистров белой и черной магии, регулярно поучают с экранов телевизоров, как
правильнее вызвать дух Наполеона или приворожить начальника. То есть происходит
институционализация донаучных критериев рациональности, которой не могут помешать ни
впечатляющие успехи современной науки, ни материалистическое воспитаниенаших сограждан.
А. Кромби, суммировав географические и исторические различия систем познания, выделил шесть
основных критериев ра-
263
циональности (Crombie, 1986). Вероятно, их можно насчитать еще больше (или меньше) - в
зависимости от того, каким способом, на основе какого критерия выделять сами эти критерии. Но
при любом способе их вычленения очевидным остается главное - невозможность единого
критерия рациональности, независимого от исторического времени и особенностей культуры. И
поэтому "никакой единственный идеал объяснения ... не применим универсально ко всем наукам и
во все времена" (Тулмин, 1984, с. 163).
Критерии рациональности, характерные для определенного времени и для данной культуры,
доопределяются каждой наукой в соответствии с особенностями ее объекта и познавательных
процедур. Каждая научная дисциплина на основе общих критериев рациональности и в их рамках
вырабатывает свою общедисциплинарную модель познания. Эта модель, названная Т. Куном
научной парадигмой и под этим названием прочно вошедшая в лексикон науковедения, выполняет
прескриптивные функции. Парадигмы - это правила, предписывающие, как изучать и как
объяснять реальность, какие способы идентификации и утверждения внутридисциплинарной
рациональности надо использовать. А история науки может быть описана как история
возникновения, противостояния и отмирания научных парадигм.
Научные парадигмы, определяющие видение учеными изучаемой реальности, сами достаточно
независимы от этой реальности и испытывают влияние социальных процессов. Т. Кун показывает,
