 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
сторону, то мы все равно знаем, что она возникла благодаря искажению
сновидения и может иметь к внутреннему его содержанию так же мало отношения,
как фасад итальянской церкви к ее конструкции и силуэту. В некоторых случаях
и этот фасад сновидения имеет свое значение, когда он передает в мало или
даже совсем не искаженном виде какую-то важную составную часть скрытых
мыслей сновидения. Но мы не можем узнать этого, не подвергнув сновидение
толкованию и не составив благодаря ему суждения о том, в какой мере имело
место искажение. Подобное же сомнение вызывает тот случай, когда два
элемента сновидения, по-видимому, находятся в тесной связи. В этом может
содержаться ценный намек на то, что соответствующие этим элементам скрытые
мысли сновидения тоже должны быть приведены в связь, но в других случаях
убеждаешься, что то, что связано в мыслях, разъединено в сновидении.
В общем следует избегать того, чтобы объяснять одну часть явного
сновидения другой, как будто сновидение связно составлено и является
прагматическим изложением. Его, скорее, можно сравнить с искусственным
мрамором брекчией, составленным из различных кусков камня при помощи
цементирующего средства так, что получающиеся узоры не соответствуют
первоначальным составным частям. Действительно, есть некая часть работы
сновидения, так называемая вторичная обработка (sekundдre Bearbeitung),
которая старается составить из ближайших результатов работы сновидения более
или менее гармоничное целое. При этом материал располагается зачастую
совершенно не в соответствии со смыслом, а там, где кажется необходимым,
делаются вставки.
С другой стороны, нельзя переоценивать работу сновидения, слишком ей
доверять. Ее деятельность исчерпывается перечисленными результатами; больше
чем сгустить, сместить, наглядно изобразить и подвергнуть целое вторичной
обработке, она не может сделать. То, что в сновидении появляются выражения
суждений, критики, удивления, заключения, -- это не результаты работы
сновидения, и только очень редко это проявления размышления о сновидении, но
это по большей части -- фрагменты скрытых мыслей сновидения, более или менее
модифицированных и приспособленных к контексту, перенесенных в явное
сновидение. Работа сновидения также не может создавать и речей. За малыми
исключениями речи в сновидении являются подражаниями и составлены из речей,
которые видевший сон слышал или сам произносил в тот день, когда видел сон,
и которые включены в скрытые мысли как материал или как побудители
сновидения. Точно так же работа сновидения не может производить вычисления;
все вычисления, которые встречаются в явном сновидении, -- это по большей
части набор чисел, кажущиеся вычисления, как вычисления они совершенно
бессмысленны, и истоки вычислений опять-таки находятся в скрытых мыслях
сновидения. При этих отношениях неудивительно также, что интерес, который
вызывает работа сновидения, скоро устремляется от нее к скрытым мыслям
сновидения, проявляющимся благодаря явному сновидению
в более или менее искаженном виде. Но нельзя оправдывать то, чтобы это
изменение отношения заходило так далеко, что с теоретической точки зрения
скрытые мысли вообще ставятся на место самого сновидения и о последнем
высказывается то, что может относиться только к первым. Странно, что для
такого смешивания могли злоупотребить результатами психоанализа.
"Сновидением" можно назвать не что иное, как результат работы сновидения, т.
е. форму, в которую скрытые мысли переводятся благодаря работе сновидения.
Работа сновидения -- процесс совершенно своеобразного характера, до сих
пор в душевной жизни не было известно ничего подобного. Такие сгущения,
смещения, регрессивные превращения мыслей в образы являются новыми
объектами, познание которых уже достаточно вознаграждает усилия
психоанализа. Из приведенных параллелей к работе сновидения вы можете также
понять, какие связи открываются между психоаналитическими исследованиями и
другими областями, в частности, между развитием языка и мышления. О другом
значении этих взглядов вы можете догадаться только тогда, когда узнаете, что
механизмы образования сновидений являются прототипом способа возникновения
невротических симптомов.
Я знаю также, что мы еще не можем полностью понять значения для
психологии всех новых данных, заключающихся в этих работах. Мы хотим указать
лишь на то, какие новые доказательства имеются для существования
бессознательных душевных актов -- а ведь скрытые мысли являются ими -- и
какой неожиданно широкий доступ к знанию бессознательной душевной жизни
