 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
фантазией об отце в облаках (Бог?), становится очевидным страх мальчика перед смертью.
Последняя «реконструкция» (Берстайн, 19.13), возможно, приняла во внимание сухотку спинного
мозга у отца и его смерть, которые так потрясли пациента. Бык, по-видимому, представлял
мужское начало для мальчика, который вырос в деревне и знал, что тот, кого преследуют,
исполняет не мужскую (а значит, женскую) роль. Даже если не заходить далеко в объяснениях,
видно, что мальчика мучает какое-то тревожное предчувствие.
Второй сон продолжает те же дурные ожидания. Он чувствовал, как будто выпал откуда-то
и приземлился на твердую поверхность. Сновидения о падении всегда свидетельствуют о
пессимистической озабоченности спящего, который борется с плохими условиями, тем, что может
оказаться «снизу».
По мнению пациента, самым ярким воспоминанием детства был его первый школьный
день, когда он пришел в школу для девочек и плакал, когда его отослали в школу для мальчиков.
Мы можем рассматривать это воспоминание как метафорически выраженное желание не быть
слабым, жалким, умершим под чьим-либо влиянием, как его отец, но добиться здорового и
крепкого будущего в соответствии с женской ролью, которую он нашел в своей сильной матери,
ведшей свои дела по утверждению всех как мужчина.
Сомнение (из-за недостаточной подготовленности) в своей мужской роли со всеми его
проявлениями, включая сюда и неврастенические явления, стало основой его психологической
жизни. Его сексуальная жизнь с необходимостью стала ему соответствовать.
КРИТИКА СДЕРЖИВАНИЯ ЧУВСТВ
Сдерживание чувств — распространение культуры
Я могу предположить в этой связи, как «сдерживание чувств» рассматривалось и
описывалось Фрейдом. Тем не менее, причина подобного сдерживания, а также путь от
подавления чувств к неврозам вовсе не так очевидны, как обычно представляется фрейдистской
школой. В попытках объяснения создано очень много вспомогательных истолкований, часто
бездоказательных или даже не обоснованных, не говоря уже о том, что эти объяснения в самой
ясной манере прибегают к помощи аналогий из области физики или химии, таким, как
«запруживание», «фиксация», «увеличение давления», «тяготение», «отлив на детскую тропу»,
«проекция», «регрессия».
Причины сдерживания чувств представлены слишком суммарно в исследованиях этой
школы и носят характер догматических стереотипов, а также интуитивных выводов, основания
которых стоят того, чтобы их определить. Если рассматривать успешное и безуспешное
сдерживание чувств, эта проблема становится еще более мистической, если проследить ее в
«сексуальном плане». Простое определение сдерживания чувств, тем не менее, не имеет
психологической подоплеки. Причины «сублимации» и «образования замены» должным образом
не объяснены; вместо этого та же идея повторяется другими словами.
Термин «намеренное сдерживание чувств» используется не более как запасной выход,
показывающий, что возможны различные изменения в способах действия; и это вряд ли имеет
какое-либо отношение к теории неврозов. Таким образом, принимается во внимание:
сдерживаемые побуждения и синдром желаний, сдерживаемые комплексы, сдерживаемые
фантазии, сдерживаемые попытки, сдерживаемые желания.
И знаменателем всего этого является парящая как dius ex machina магическая формула —
удовольствие, о котором так удачно выразился Ницше: «Все виды удовольствий мечтают о
вечности, бездонной, бескрайней вечности» (Заратустра, III, 15). И у Фрейда мы находим
следующее: «Человек не может отказаться ни от одного из удовольствий, которые он когда-либо
испытал».
На фоне этого предположения возникают такие необычные формы, что у последователей
Фрейда непременно можно будет увидеть: мальчика, которого принуждают сосать материнскую
грудь, неврастеника, который вновь и вновь ищет наслаждения в купании в вине или в
наркотической купели; а касаясь более добродетельной сферы, можно увидеть мужчину, который
ищет единственную для него девушку и не сможет никогда ее найти, потому что он по сути ищет
никем незаменимую мать.
Данный способ наблюдения показал определенное продвижение в методологии. Однако он
поддался материализации и своеобразной остановке психики, которая в реальной
действительности постоянно занята работой и думами о будущем. Принятие концепции
комплексного характера проблемы стало дальнейшим шагом вперед в сторону приоритета
топологического подхода над динамическим. Естественно, дело не зашло настолько далеко, чтобы
принцип энергетики (все находится в состоянии непрерывного движения) оказался бы поздно
родившейся идеей.
Отсюда возникает конкретный вопрос: является ли сдерживание чувств движущим
фактором неврозов или (как мне хотелось бы представить это на время в качестве нейтральной
терминологии) этим фактором является сама возбужденная, раздраженная психика, при изучении
которой мы также можем обнаружить момент подавления чувств?
