 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Воротничок зеленой офицерской рубашки – мятый. В уголки не вставлены
пластмассовые жесткие палочки – «косточки». Вид от этого немного неопрятный. Человек
уже не может как следует следить за собой. Или некому следить за ним. Вдовец? Одинокий?
Неухоженный.
На петлицах тужурки – танки. На погонах читаются два просвета и три звездочки:
полковник. Слева на груди -в столбик шесть нашивок: четыре желтых и две красных. Такие в
войну давали за ранения: золотая – тяжелое, красная – легкое. А в наградных колодках, кто
может читать: медаль «За отвагу», медаль «За оборону Сталинграда», орден Красной Звезды,
орден Отечественной войны II степени, орден Боевого Красного Знамени. Танкист,
прошедший войну и раненный шесть раз. А долго они на войне не жили. Такой уцелел
случайно. Это он вас прикрыл. Это благодаря ему вы живы.
Многие не простят перекрасившемуся партфункционеру Коротичу того снимка. И я не
прощу.
«Огонек» же напечатал, что Зоя Космодемьянская была не партизанкой, а членом
диверсионной группы НКВД, и пыталась сжечь то, что не надо и смысла не имело, так что
подвиг ее – плод газетной военной пропаганды. И все верно – кроме одного: вот ты сам
сначала постой на табуреточке с петлей на шее -а потом рассуждай, что надо и чего не надо.
В большой мере СССР был слит в унитаз демократической прессой. С водой
выплеснули и ребенка – только пискнул.
Слова «патриотизм», «подвиг», «доблесть», «равенство», «самопожертвование», «честь
родины» приобрели в демократической прессе сугубо отрицательный, стыдный,
антидемократический, реакционный смысл.
«Патриотизм» был объявлен исключительно «последним прибежищем негодяя», и эта,
вырванная с кровью цитата кочевала из газеты в газету. «Патриот» стало почти синонимом
слова «фашист».
«Подвиг» и «самопожертвование» объявлялись уделом зомбированных рабов, которым
в жизни тяжкой нечего терять, так им легко ею жертвовать, а свободному человеку есть что
терять, поэтому он подвига старается избежать. Вы много слышали случаев в истории насчет
подвигов рабов и шкурничества свободных людей? Словно все народы во все эпохи не
славили подвиги и самопожертвование лучших из своих рядов – от античных эллинов до
современных французов.
«Известные прогрессивные писатели» делились с телеэкранов, что и нечего гордиться
тем, что ты русский, и нечем здесь гордиться, все хорошие, мы никого не лучше, что за
глупость – национальная гордость: шовинизм и оболванивание тоталитаризма.
Одна известная журналистка договорилась до того, что жлобство гарлемских негров
подала за преимущества демократии: стоит в вагоне метро негритянка на сносях, и никто ей
место не уступает сесть – и правильно, и не хрен, Америке есть что дать своим беременным
кроме места для сидения, это только мы, сиволапые голодранцы, места беременным
уступаем, и думаем, что это культура.
А капиталисты – это отцы народа, они создают рабочие места, заботятся о своих
сотрудниках, иначе ведь те работать будут плохо и покупать мало, а это невыгодно, а сами
капиталисты – они умнее, энергичнее и предприимчивее прочих, и богаты своим трудом и по
заслугам.
Таковы были взгляды творческой и мыслящей интеллигенции, и полагала она себя, как
всегда, совестью и мозгом нации, хотя возникает опасение, что ближе она была к
физиологически противоположному продукту, и трудно тут не вспомнить Ленина…
Короче: монады уже покинули свои клеточки в системе, и искренне поливали теперь
все, с этой системой клеточек связанное.
Понятие «социализм» стало знаком скверны, и этим знаком оказались клеймены все его
атрибуты, все понятия, вся фразеология, все идеологические узлы – все.
Маятник, покидая крайнюю точку, неизбежно стремится миновать точку равновесия и
достичь противоположной крайности.
