 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
первой.)
А лучше всего: когда партнер слабее тебя, но вы вместе сильнее общего противника.
Он в партнерстве заинтересован кровно, а ты гнешь свою линию.
Союз с Западом неизбежно подчиняет Россию Западу. Он сильнее, богаче,
привлекательнее. Он заинтересован в России как в партнере неконкурентоспособном, рынке
сырья, дешевой рабсилы и сбыта своих излишков и второсортностей. А также – как в буфере
против восточных государств ислама: перекладка, санитарный кордон, сдерживающая сила.
Но. Блокироваться сегодня с Ираном-Ираком-Сирией-Ливией – это кормить своего
завтрашнего могильщика. Исламизация мира, которая им сладко снится и зло чешется,
прежде всего ударит по нам же: мы ближе, мы соседи, у нас есть свои мусульмане, неплохо
бы для начала прибрать под себя вчерашние наши среднеазиатские республики и, обзаведясь
бомбой, подиктовать волю с границ. Мусульман в Европе все больше, через сто лет они
могут грозить России не только с юга, но и с запада, вот тогда попляшешь, да не оказалось
бы то пляской в петле.
Блокироваться с Китаем – через тридцать лет он нас подомнет и постепенно оттягает
полстраны.
Северная Корея и Куба – реликтовые режимы, значимы только в качестве военных баз
и плацдармов влияния. Нет экспансии – низачем они не нужны. Курочка, конечно, клюет по
зернышку, но теми зернышками сыт не будешь.
Индия и Вьетнам в Азии и бывшая Югославия в Европе – вот, похоже, что осталось
России на сегодняшнем глобусе. Это людские ресурсы, это рынки, это плацдармы и
возможные базы. Проблем больше, чем ответов, но с упомянутыми в блоке весит и может
Россия больше.
38. Давно определилось: противостояние христианства и ислама проходит через
Чечню, Израиль и Балканы. Поддержание в любой форме исламских радикалистов в этих
регионах – акт тупого самоубийства. Выиграешь сегодня – заем, или сумму за оружие, или
западный кредит – и проиграешь завтра, когда под угрозой бомбы в рюкзаке террориста тебе
будут диктовать условия. Против этих ребят приходится быть заодно с Западом, иное себе
дороже встанет.
По этой же причине еще долго придется вести убыточную для себя политику со
вчерашними среднеазиатскими республиками – остающимися сегодня нашим санитарным
кордоном перед радикализмом Среднего Востока. А что делать. Разве что стараться
прельстить и повязать долгами.
39. К столетию со дня рождения Владимира Ильича Ленина ходил среди множества и
такой анекдот: часы с кукушкой, каждый час распахивается дверца, выскакивает маленький
Ленин и, взмахивая руками, вскрикивает: «Что делать! Что делать! Что делать!»
«Страдать!» – как авторитетно заявил влюбленному сыну лорд Честерфилд.
Можно, конечно, заменить государственный флаг, потому что его трудно отличить от
словенского, голландского, египетского и еще нескольких близнецовых бело-сине-красных
триколоров. Не вдохновляет. Слабо индивидуализирован, так сказать. Можно придать более
величественные и гордые очертания пузатокургузому византийскому двуглавому орлу,
растопыренному по кругу и похожему на бройлера-мутанта. Правда, и американский флаг
похож на полосатый матрас, но его хоть не перепутаешь.
Можно осознать, что счастливых периодов в истории не бывает, и всяк народ озабочен
по-своему, и там хорошо, где нас нет.
Можно почитать Блока: «Работай, работай, работай – ты будешь с уродским горбом за
долгой и честной работой, за долгим и честным трудом».
Можно процитировать Кестнера: «Оптимизм – наш долг, сказал государственный
канцлер».
Можно, наконец, сказать себе, что все то, что мы сейчас переживаем, и есть нормальная
жизнь. Вот так она устроена. Не арестовывают невинных по ночам? не сажают на Колыму?
не наказывают кнутом? уже хорошо.
