 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
структура управления. Мощная экономика. Груды добра. Чудеса техники (свои для эпохи).
Благополучие, благосостояние, права и свободы в актуально возможных пределах.
Устаканилось все. Более или менее стабильный мир и благосостояние на актуально высоком
уровне.
Одновременно государство бюрократизируется. Одновременно появляются
официальные нахлебники, дармоеды. Одновременно права личности блюдутся законом.
Одновременно множатся инструкции и предписания, часто бессмысленные и
противоречащие друг другу. По мере развития любая система входит в стадию дегенерации,
и государство не составляет исключения.
И вдруг оказывается, что в этом государстве исчезают надличностные ценности. Если
жизнь личности, ее права и свободы (это для нашей цивилизации) превыше всего – то чего
ради идти на костер? Чего ради изнемогать в работе за кусок хлеба, если и бездельником с
голоду не подохнешь? Чего ради рисковать жизнью в экспедиции за сокровищами, если
лучше стать биржевым брокером?
Идеалы снижаются. Культ героя-воителя исчезает. Место великих владык занимает
временная шелупонь. Почитается набитый карман, способ набивания не имеет значения.
Личная доблесть заменяется законопослушанием.
По достижении государством определенной высокой стадии общественного
благополучия – оно начинает уже в меньшей степени удовлетворять потребности человека в
максимальных ощущениях, как положительных, так и отрицательных. И в этом – его
ослабление. Ослабление основной системообразующей функции. Ибо люди
самоорганизуются в государство не для того, чтобы производить больше -а, на базовом
уровне, уровне ощущений личности – для того, чтобы получать больше упомянутых
ощущений: и через то и тем самым полнее реализовать свои возможности (возможности
своей личности как психической совокупности).
Государство-то еще продолжает пахать во всю силу. Производить горы добра и
дребедени. Количественно все в порядке, энергопреобразуем среду. Но качественный,
принципиальный характер производства меняется. Поясняю. Вот пришел
пионер-первопроходец с фургоном. Истребил индейцев и бизонов. Распахал землю, поставил
дом, нарожал семью. Образовалось то, чего раньше не было – а из Англии он свои кости
унес, там стало им меньше. А вот его правнук. Пашет на тракторе, вносит удобрения,
пшеницы собирает с прадедовского участка в семь раз больше, положим. Производство
выросло. Но принципиальных действий больше не произведено, качественно мир больше не
изменяется.
А вот его уже внук открыл сеть закусочных. Рабочие места, все пашут, деньги
зарабатывают, хозяин богатеет. Но жрать-то люди больше не стали! Пшеницы для этого
больше не надо! Производятся услуги. Но мир перелопачиваться перестал. (Конечно,
образуется и производство «обслуживания услуг», но основная часть человеческой энергии
идет уже не на переделывание мира, а на «перекрестные обслуживающие действия», мир как
таковой не меняющие.)
«Обслуживающая экономика» есть снижение основной объективной сущности
государства – энергопреобразовывать окружающее бытие. С точки зрения Вселенной
экономика начинает работать вхолостую. Разделение труда, резко повышавшее
продуктивную производительность, за определенным пределом начинает снижать КПД
человеческой деятельности: вроде и трудится, а вроде ни фига Вселенной нет с этого толку.
То есть. Человек как «система ощущений» начинает менее эффективно
функционировать – меньше получает максимальных положительных и отрицательных
ощущений. А как «система действий» – тоже: все меньшую часть энергии пускает
собственно в действия, т. е. в энергопреобразование окружающего мира. Суета вместо
работы.
А государство при этом уже выполнило свою историческую функцию -принципиально
переделать в этом мире все, что могло. Машина сконструирована, создана, опробована, на
