 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
трансформирующих психику сил. У подростков это может быть и страх потери самоконтроля,
достигающий своего апогея в страхе сумасшествия — неконтролируемого сознанием распада и
уничтожения «я». В более широком аспекте страх изменения мотивирован страхом потери
человеческого облика, т. е. страхом исчезновения себя как индивида и как личности (рис. 10).
Рис. 10. «Головастики» — страшный сон мальчика 11 лет, воплощающий его страх метаморфозы
— изменения «я».
В рассматриваемом значении невротический страх является патологической формой осознания
угрозы для «я». Ирреальный, иной раз необъяснимый внешними обстоятельствами и находящийся за
«семью печатями» мотив невротического страха нередко выступает и как архаическая форма
самосознания в виде передаваемых из поколения в поколение семейных опасений, страхов и преданий.
Здесь и средневековая тематика колдунов, ведьм, призраков, леших, домовых, и отражение страха перед
прилетающими издалека, все сжигающими и все пожирающими драконами и Змеем Горынычем, и
тревожно-мнительная транскрипция семейных заболеваний, несчастий, смерти. Питательной почвой
для страхов являются также склонность к суевериям и предрассудкам, безотчетная вера в
сверхъестественное, необычное и магическое.
Сам факт изображения страхов по заданию врача действует как терапевтически
десенсибилизирующий фактор. «По заданию врача» — означает, что ребенок должен нарисовать свой
страх, совершив ряд действий. В частности, он должен самостоятельно продумать композицию рисунка,
преодолеть внутреннее напряжение и страх страха и, мобилизовав свою творческую фантазию,
выполнить задание посредством более или менее продолжительного волевого усилия. Переступая свой
страх, нарушая его неприкосновенность и недоступность осознанным изображением, ребенок выступает
в роли творца, постулируя свое активное начало. Так как задание дает врач и больной знает о его
лечебной роли, то оно непроизвольно ассоциируется с улучшением состояния. Таким образом,
десенсибилизация к страху происходит в результате действия многих факторов, включая роль незримой
поддержки врача и косвенного внушения с его стороны.
Психотерапия страхов посредством рисования эффективна в возрастном диапазоне 4—11 лет,
прежде всего в 6—9 лет, когда в наибольшей мере проявляется естественный интерес к рисованию. С
помощью рисунков можно устранить страхи, имеющие преимущественно конкретный и, главное,
графически воспроизводимый характер, вроде страхов животных, насекомых, чудовищ, огня (пожара), а
также возникающих в темноте, сновидениях и т. д. Менее эффективно устранение страхов отвлеченно-
абстрактного характера в виде страхов неизвестного, насилия, несчастья, заболевания и смерти. Но если,
к примеру, страх неизвестного, насилия ассоциируется с бандитами, разбойниками, т. е. с конкретными
лицами, то результаты от использования рисунков могут быть вполне удовлетворительными. То же
относится к навязчивым страхам заболевания и смерти в результате заражения микробами. Частичный
эффект отмечается при социально-психологической обусловленности навязчивых страхов, в том числе
ответов у доски и публичных выступлений, поскольку здесь выступает прежде всего не страх других, а
страх своей несостоятельности, неспособности действовать так, как принято. Отсутствует эффект от
рисунков при сверхценных страхах за других лиц, прежде всего близких.
Психотерапия страхов посредством рисунков начинается с выяснения их характера в беседе и
игре, после чего больному предлагается нарисовать страхи дома и принести на прием. Каждый страх
