 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
исторического факта претерпевает в контексте веберовского рассуждения
парадоксальную метаморфозу: она должна быть мысленно представлена
иной, чем есть на самом деле, более того, что есть событие «на самом деле»,
проясняется только после ухода от фактичности в знание о правилах
происходящего в некотором значимом контексте. Факт превращается в
правильно понятую действительность.
Приводимый Вебером пример дистанцирования от «фактичности»
проясняет смысл каузального сведения. Издерганная неурядицами мать в
порыве раздражения отвесила ребенку основательную оплеуху. Рев дитя
привлек внимание отца семейства, уверенного в своем превосходстве во
всем. Объяснения женщины демонстрируют процесс каузального сведения
случившегося к объективной возможности: она настаивает на случайности
происшедшего и говорит, что «она обычно так не поступает».
Подразумевается, что на самом деле объективным существованием обладает
иное возможное действие, логически вытекающее из ее доброты.
«Пережитое, ставшее объектом знания, — заключает Вебер, — всегда
обретает перспективы и связи, которые в самом переживании не
познаются»
6
. И сам человек, даже если он захочет, не способен дать о себе
верные сведения. Требуется процедура, которая называется идеальной
типизацией: чтобы понять природу реальных связей, надо сконструировать
связи «нереальные». Представим себе немыслимой сложности задачу —
найти настоящую принцессу. Для социолога социальный статус принцессы
устанавливается просто: импортное платье с драгоценностями, настойчивые
уверения людей из свиты, в конце концов — паспортные данные. Но что
делать, если принцесс-то хоть отбавляй, да вот настоящие ли они?
Сказочный андерсоновский принц объездил весь свет, да так и вернулся
домой ни с чем и загоревал, — уж очень ему хотелось достать настоящую
принцессу. Проблема была решена в феноменологическом ключе: стоящая у
ворот под дождем принцесса оказалась самой что ни на есть настоящей —
она была настолько деликатна, что почувствовала горошину через сорок
тюфяков и пуховиков.
Социологические данные — лишь материал, который организуется
таким образом, чтобы они заговорили. Можно сказать, что идеальная
типизация данных имеет большее значение, чем сами данные.
Эпистемическое дистанцирование — это своеобразный ритуал забывания
«живой жизни» и превращения ее в рациональную идею-схему.
Аналогичным образом осуществляется и припоминание. Память отбирает из
массы опыта только значимые события, устраняет или сглаживает плохое,
делает более отчетливым хорошее, а многое просто
6
Вебер М. Цит. соч. С. 128 - 129.
109
