 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
маленького предмета, который я спрягал, и покорно согласились с тем, что нашедший
получит право первым поливать цветы. Скоро им наскучил шланг, и они стали собирать
ежевику и с вызовом бросать ее в десятилетнего мальчика, который отнесся к их глупой
затее с удивительным спокойствием.
Даже этот простой пример порождает множество вопросов, относящихся к
конфликтам разных видов: внутриличностным, межличностным, внутригрупповым, меж-
групповым и международным. Это дает возможность понять, как индивидуальные
характеристики участников конфликтов (сила, познавательные способности, личность,
эмоциональное состояние и т. п.) и их предыдущие взаимоотношения влияют на развитие
и ход спора. Можно предполагать, например, что, если бы спорщиками в приведенном
выше примере были не мальчики, а взрослые мужчины, переход к насилию был бы менее
вероятен. Можно ли полагать, что это связано с тем, что насилие между взрослыми более
болезненно и опасно, чем между детьми, а потому социальные и личностные
ограничители против взрослых, толкающих друг друга, сильнее? Или это связано с более
развитым интеллектом взрослых? Разумно также предположить, что девочки были бы
менее склонны толкаться, чем мальчики. Если эти предположения верны, то каким обра-
зом возможно найти общее в этих конфликтах или как-то иначе внушить людям, что
определенные методы ведения конфликта просто немыслимы и неприемлемы?
Интерес представляют также предмет конфликта, его мотивационная значимость и
его выражение. Было ли в обладании или не обладании шлангом нечто такое, что
представляло бы особенную эмоциональную важность для спорящих? Фрейдист обратил
бы внимание на шланг как фаллический символ и на интенсивное смешение сопер-
ничества и чувства страха, весьма возможное у пятилетнего мальчика, связанное с
желанием обладать большим и мощным водным шлангом. Более того, конфликт мог быть
выражен так, что его значимость для сторон будет больше или меньше, будет признана
правомерность претензий обеих или лишь одной из сторон.
Таким образом, конфликт может быть выражен как «все или ничего», или шланг
становится исключительной собственностью одного из мальчиков, или же его исполь-
зование прекращается. Также можно задаться вопросом относительно социальной среды,
в которой возник конфликт. Например, возник ли конфликт из-за того, что ни один из
мальчиков не имел четких территориальных прав (оба были гостями в незнакомом им
месте)? Повлияло ли на ход конфликта присутствие заинтересованной и влиятельной
аудитории (родителей)? Если обобщить вышесказанное, то какое вмешательство третьей
стороны было бы наиболее эффективным при решении конфликтов такого типа? Какие
характеристики третьей стороны, включая ее взаимоотношения с конфликтующими
сторонами, определяют, насколько приемлемо будет это вмешательство? Пятилетние
мальчики вряд ли прислушались бы к призывам прекратить ссору, исходящим от
четырехлетнего мальчика. Действительно, мне неизвестны случаи, когда бы «слабая»
третья сторона смогла бы удержать более мощные конфликтующие стороны от перехода к
насильственной борьбе. Какие характеристики третьей стороны помогают в разрешении
конфликта, а какие наоборот?
Обзор «переменных», влияющих на ход конфликта
Описанный выше эпизод конфликта ставит и другие вопросы. Рассматриваем ли
мы конфликт между профсоюзом и руководством предприятия, между народами, между
мужем и женой или между детьми, мы должны знать:
1. Характеристики конфликтующих сторон (их ценности и мотивации, их
устремления и цели, их психологические, интеллектуальные и социальные ресурсы для
ведения или разрешения конфликта; их представления о конфликте, включая концепцию
стратегии и тактики и т. д.). Для конфликтующих сторон, также, как и для конфликтую-
щих детей, было бы полезно знать, что стороны рассматривают как выгоду или
достижение цели, а что будет рассматриваться как потеря или поражение. Как для
отдельных индивидов, так и для целых народов осознание имеющихся инструментов для
