 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
В отличие от других симптомов непоследовательность позволяет часто выдвинуть
пробное допущение относительно природы скрытого конфликта.
Например, острая депрессия обнаруживается только, если человек поглощен какой-
либо дилеммой. Но если явно любящая мать забывает дни рождения своих детей, мы
склонны предположить, что эта мать больше предана своему идеалу хорошей матери, чем
собственно детям. Мы могли бы также предположить, что ее идеал столкнулся с
бессознательной садистской склонностью, что и послужило причиной нарушения памяти.
Иногда конфликт появляется на поверхности, т.е. воспринимается сознанием
именно как конфликт. Может показаться, что это противоречит моему утверждению о
том, что невротические конфликты носят бессознательный характер. Но в
действительности то, что осознается, представляет искажение или модификацию
реального конфликта.
Так, человек может разрываться на части и страдать от осознаваемого конфликта,
когда вопреки своим уверткам, помогающим в других обстоятельствах, он обнаруживает,
что стоит перед необходимостью принять важное решение. Он не может решить в данный
момент, жениться ли ему на этой женщине или на той, и жениться ли ему вообще;
согласиться ли ему на эту работу или на ту; сохранить ли ему или прекратить свое участие
в некоторой компании. С величайшим страданием он приступит к анализу всех возможно-
стей, переходя от одной из них к другой, и совершенно неспбсоб-ный достигнуть какого-
либо определенного решения. В этой бедственной ситуации он может обратиться к
аналитику, ожидая от него прояснения ее конкретных причин. И будет разочарован,
потому что действующий конфликт представляет просто точку, в которой динамит
внутренних разногласии наконец-то взорвался. Частная проблема, угнетающая его в
данное время, не может быть решена без прохождения долгой и мучительной дороги
осознания конфликтов, скрывающихся за ней.
В других случаях внутренний конфликт может быть экстернализирован и
осознаваться человеком уже как некоторая несовместимость его самого и его окружения.
Или, догадываясь, что, скорее всего, необоснованные страхи и запреты препятствуют
реализации его желаний, он может понять, что противоречащие друг другу внутренние
влечения проистекают из более глубоких источников.
Чем больше мы узнаем человека, тем более мы способны познавать конфликтующие
элементы, которые объясняют симптомы, противоречия и внешние конфликты и, следует
добавить, тем более запутанной становится картина из-за числа и разнообразия
противоречий. Это подводит нас к вопросу: существует ли какой-нибудь базисный
конфликт, лежащий в основе всех частных конфликтов и действительно ответственный за
них? Можно ли представить структуру конфликта в терминах, скажем, какого-либо
неудачного брака, где нескончаемый ряд явно не связанных друг с другом разногласий и
ссор из-за друзей, детей, времени приема пищи, служанок указывает на некоторую
фундаментальную дисгармонию самой связи.
Убеждение в существовании базисного конфликта в человеческой личности
восходит к древности и играет заметную роль в различных религиях и философских кон-
цепциях. Силы света и тьмы, Бога и дьявола, добра и зла — вот некоторые из антонимов, с
помощью которых это убеждение было выражено. Следуя этому убеждению, как и
многим другим, Фрейд проделал в современной психологии пионерскую работу. Его
первым допущением было то, что базисный конфликт существует между нашими
инстинктивными влечениями с их слепым стремлением к удовлетворению и
запрещающим окружением — семьей и обществом. Запрещающее окружение
интернализируется в раннем возрасте и с этого времени существует в виде запрещающего
«Сверх-Я».
Вряд ли здесь уместно обсуждать это понятие со всей серьезностью, которой оно
заслуживает. Это потребовало бы анализа всех аргументов, выдвинутых против теории
либидо. Попробуем скорее понять значение самого понятия либидо, даже если мы
