 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Чарлз Дарвин. В самом деле, он пятнадцать лет занимался критикой - вот как это было. Когда
Дарвин завершил рукопись своей бессмертной книги «Происхождение видов», он понял, что
опубликование его революционной концепции о происхождении жизни потрясет
интеллектуальный и религиозный мир. Тогда он стал своим собственным критиком и еще
пятнадцать лет тщательно проверял свои данные, подвергая сомнению ход своих
рассуждений, критикуя свои умозаключения.
Допустим, кто-то обругал вас «проклятым дураком». Что бы вы сделали? Рассердились?
Негодовали? Вот как поступил Линкольн. Эдвард М. Стэнтон, военный министр Линкольна,
однажды назвал его «проклятым дураком». Стэнтон был возмущен тем, что Линкольн
вмешивался в его дела. Чтобы угодить одному эгоистичному политикану, Линкольн
подписал приказ о перемещении некоторых полков. Стэнтон не только отказался выполнить
приказы Линкольна, но и поклялся, что Линкольн- проклятый дурак, потому что подписывает
такие приказы. Что же случилось? Когда Линкольну сообщили о том, что сказал Стэнтон,
Линкольн спокойно ответил: «Если Стэнтон сказал, что я проклятый дурак, значит, так оно и
есть, ведь он почти всегда прав. Мне придется самому в этом разобраться».
Линкольн отправился к Стэнтону. Стэнтону удалось убедить его в том, что приказ был
ошибочным, и Линкольн отменил его. Линкольн одобрительно относился к критике своих
действий, когда знал, что она была искренней, обоснованной и высказанной в духе
доброжелательности.
И вам, и мне следует также приветствовать подобную критику, поскольку и мы не можем
надеяться, что правы чаще, чем три раза из четырех. По крайней мере, так считал Теодор
Рузвельт, когда он был в Белом доме. Эйнштейн, самый глубокий мыслитель нашего
времени, признавал, что его выводы являются ошибочными на девяносто девять процентов!
«Мнение наших врагов, - сказал Ларошфуко, - гораздо ближе к истине о нас, чем наши
собственные мнения».
Я знаю, что это утверждение очень часто оказывается правильным. Однако, если кто-то
начинает критиковать меня, то если я не слежу за собой, я немедленно автоматически
начинаю обороняться - даже не имея еще ни малейшего представления о том, что намерен
высказать критикующий. Каждый раз я испытываю недовольство собой, когда веду себя
таким образом. Все мы склонны возмущаться критикой и радоваться, когда нас хвалят,
независимо от того, заслуживаем ли мы порицание или похвалу. Логика нам не свойственна.
Нас захватывают эмоции. Наша логика напоминает лодку, которую бросает туда и сюда в
глубоком, мрачном, бушующем море эмоций. У большинства из нас довольно высокое
мнение о своей личности, какой та является сейчас. Но через сорок лет мы, возможно, будем
смеяться над тем, какие мы сейчас.
Уильям Аллен Уайт - «самый знаменитый в истории издатель газеты в небольшом
американском городе» - вспоминал и описывал молодого человека, каким он был пятьдесят
лет назад: «... напыщенный... напористый дурак... надменный молодой фарисей...
самодовольный реакционер... » Может быть, через двадцать лет вы и я будем употреблять
такие же эпитеты, характеризуя себя в настоящее время. Может быть... Кто знает?
В предшествующих главах я говорил о том, как следует вести себя, если вас несправедливо
критикуют. Я хочу добавить следующее: когда вы начинаете сердиться, так как чувствуете,
что вас несправедливо осудили, почему бы вам не сделать паузу и не сказать себе: «Подожди
минуту... Я далек от совершенства. Если Эйнштейн признает, что он ошибается в девяносто
девяти процентах, может быть, я ошибаюсь по крайней мере в восьмидесяти процентах.
Может быть, я заслуживаю эту критику. В таком случае мне следует быть благодарным за
нее и попытаться извлечь из нее пользу для себя».
Чарлз Лакман, президент компании «Пепсодент», тратит миллион долларов в год на
финансирование выступлений по радио Боба Хоупа. К нему приходит множество писем с
