 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
слишком сложны, чтобы усложнять их сверх необходимости. Это одно из самых важных
соображений, играющих роль при принятии новых теорий в современной науке.
Р а с с е л : Меня всегда очаровывали аспекты простоты и инвариантности устройства вселенной.
Я начинал свою научную деятельность математиком. К этой дисциплине меня привлекла ее
простота и красота. Для меня явилось настоящим откровением то, что существует одно-
единственное базовое уравнение, лежащее в основе механики всего физического мира. Все
сводится к той или иной форме эйлеровского уравнения, или к тому, что на более доступном
языке называется волновым уравнением. Это очень простая, но чрезвычайно мощная формула.
Она применима и к колебанию маятника, и к динамике внутриатомных процессов, и к распростра-
нению света, и к движению планет. Она поразительно проста и поразительно красива. Если бы в
тот период меня спросили, есть ли бог, я бы ответил, что бог — в математике.
Но еще удивительнее тот факт, что математика, представляющая собой порождение человеческого
разума, имеет какую-то связь с физической реальностью.
Г р о ф : Эту способность математики моделировать явления в материальном мире можно было
использовать в качестве главного аргумента против картезианского раскола между res cogitans и
res extensa — между разумом и материей. Как, при наличии такого раскола, система, являющаяся
продуктом психики, может точно и аккуратно предсказывать явления в совершенно иной сфере?
Л а с л о : Ученые склонны рассматривать единое множество явлений, пытаясь объяснять его с
помощью наиболее простого и красивого математического аппарата. Однако простота и красота
математики меняется по мере того, как меняется изучаемый диапазон явлений. Для
одновременного описания явлений и физического, и биологического мира будет использовано не
то же самое множество концепций, как в случае изучения только одного из этих миров. Если
добавить к этому еще и мир человеческой психики с учетом самых эзотерических сфер опыта —
таких, как, например, надличностные и околосмертные переживания, о которых мы говорили
ранее, то наша концептуальная система снова изменится, поскольку нам придется искать еще
более общее объяснение. Возможно, в ближайшем будущем появится красивая и точная базовая
математика, охватывающая более широкий пласт действительности — пласт, который включит,
наряду с миром живой природы и с физической вселенной, и человеческое сознание.
Р а с с е л : Да, я думаю, что именно в этом направлении мы и движемся — новая парадигма может
сложиться в самое ближайшее время. Для этого нужно лишь, чтобы кто-то собрал все части
мозаики каким-то совершенно новым образом и создал теоретическую модель, способную
принять во внимание как мир мысли, так и мир материи. Я нахожу эту тему чрезвычайно
захватывающей; именно она находится в фокусе моей работы в последние несколько лет. В
настоящее время сознание представляется нам чем-то, возникающим из пространства, времени и
материи, чем-то, являющимся результатом физической деятельности нервной системы. Но то, к
чему мы идем, буквально противоположно этому представлению. Я уверен, что рано или поздно
нам придется принять, что сознание абсолютно фундаментально для вселенной, что оно не
возникает из материи. В каком-то смысле такой подход отнюдь не нов. Ведь именно это
утверждают многие направления древней традиционной мудрости. К примеру, почти вся
индийская философия исходит из постулата, согласно которому сознание является чем-то
фундаментальным. Наука пока отмахивается от таких идей, но в конце концов ей придется
согласиться с тем, что такая возможность все-таки допустима.
Л а с л о ; Мы движемся к новой культуре, частями которой могут быть и наука, и древняя
мудрость, интегрировавшись в ней новым образом. А в идеале это будет не заново открытое
прошлое, а новый синтез.
Г р о ф : Да, то, к чему мы движемся, это не просто регрессия и возврат к старым идеям; это
движение вперед по спирали, когда старые элементы возникают вновь на более высоком уровне
как часть творческого синтеза древней мудрости и современной науки.
Р а с с е л : Мне импонирует эта идея спирали; она содержит в себе и идею возвращения туда, где
мы уже были, и в то же время предполагает добавление чего-то иного. Я не думаю, что мы станем
свидетелями простого возращения к древним традициям. Они соответствовали своим временам,
но мы живем в ином мире, в ином общественном климате и с иным пониманием космоса. Нам
сейчас необходима современная мудрость, соответствующая нашему времени. Суть та же самая —
то, что Олдос Хаксли назвал Вечной Философией, та же основополагающая мудрость, вновь и
вновь открываемая в разных культурах и разные времена. Однако ее конкретное выражение
значительно варьируется в зависимости от культуры. Нам нужна сегодня ее формулировка в со-
