 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
активно участвующей в самых интимных (в том числе мотивационных) процессах
конкретной, подвижной, не поддающейся полному рациональному учету и расчету
материальности, составляющей само тело обыденной жизни.
Существование инициативного субъекта в легком жизненном мире настолько же
полно "волшебных" возможностей, насколько и опасно; это обнаженное бытие,
оно лишено оболочек трудности и амортизирующей вязкости внешнего мира. В
этом мире нельзя "одуматься" и "опомниться", ибо всякая инициатива мгновенно
достигает своих самых отдаленных последствий.
Теперь зададимся вопросом, какие ограничения накладывает легкость мира на
все многообразие конкретных форм сложности жизни? Понятно, что в легком
жизненном мире нет эмпирических, ситуативных, "телесных" пересечений между
отдельными отношениями. Однако, далее, имеются две теоретические
возможности, неравноценные для дальнейшего хода нашего мысленного
экспериментирования.
Первая из них состоит в том, чтобы принять утверждение о материальной
непересекаемости отношений как объективное. В этом случае, поскольку каждому
жизненному отношению предстоит мгновенная беспрепятственная реализация и
поскольку ему не грозит столкнуться в поле материального действования с другим
отношением, то ни одному из этих отношений не будет отказано в осуществлении.
Мир абсолютно прозрачен для субъекта, результат всегда равен цели,
воплощение – замыслу. Жизнь лишена всякой внутренней альтернативности и
напряженности, единственное, что требуется от субъекта для реализации жизни,
– это назначить очередность исполнения его деятельностей. Причем
осуществление такой работы по назначению очередности приходится
приписывать субъекту лишь потому, что речь идет о внутренне сложном
жизненном мире, и, значит, его отношения хоть где-то должны встречаться – если
не в ходе осуществления, то хотя бы в точке принятия решения. Внутренней же
необходимости в такой встрече их в сознании и в назначении очередности их
исполнения в подобном жизненном мире нет, поскольку при абсолютной легкости
мира его "пропускная способность" не ограничена и позволяет всем жизненным
отношениям реализоваться в один и тот же объективный момент, лишь
субъективно раздробленный по числу этих отношений. Итак, мы видим, что
абстракции, заключающиеся в первой из разбираемых возможностей, настолько
сильны, что перестают быть плодотворными.
Вторая теоретическая возможность состоит в том, чтобы предположить, что
внешний мир, несмотря на свою легкость, сохраняет в себе связи обычного мира,
и поэтому хотя он и исполняет мгновенно всякую инициативу субъекта, но
подчиняется не только ей одной, но и объективным связям и закономерностям,
так что результат никогда не бывает равен замыслу и выходит за пределы одного
отношения, в рамках которого возникла данная инициатива. Другими словами, в
глубинах легкого мира осуществляются все те телесные, материальные
жизненные связи, которые имели бы место и в плотном, трудном жизненном мире,
но (и это очень важно для спецификации сложного и легкого мира) все эти
реальные пересечения во временно-пространственной протяженности своего
осуществления отсутствуют в деятельности и сознании субъекта легкой и
сложной жизни.
